– Расизм, – тихо сказала Джессика, до которой наконец дошло.
– Именно так. Зелёные считают, что те, в ком нет драконьей крови, годятся только на роль рабов.
– Откуда эта запись?
– С одного из восточных островов. Сейчас зелёные по большей части ведут сопротивление там. Официальные власти то высылают против них войска, то объявляют переговоры о мире… Обычно боевики соглашаются на их условия, когда боеприпасы подходят к концу, но стоит нашему другу Богарту осуществить очередную поставку – и зелёные получают возможность нарушить соглашение.
– Будет глупо, если я скажу: «Они же убивают людей»?
– «Жизнь – это война всех против всех», Богарт никогда не скрывал, что так считает.
Джессика сглотнула. Она и сама отлично помнила эти слова. Ответить что-либо она не успела. На экране моргнуло сообщение вызова, и Дэвид резко оттолкнул её.
– Не суйся в кадр, – коротко приказал он. Сам сел за стол и нажал приём.
Лицо Богарта, усталое и ещё более небритое, чем обычно, показалось на экране.
– Доброе утро, мистер как-вас-там.
– Можно просто Дэвид, – Холиман никак не отреагировал на подкол.
– Да, я, честно говоря, потратил некоторое время на то, чтобы выяснить, как же тебя на самом деле зовут, – но ничего более ценного, чем эти пять букв, не нашёл. Браво, этот кон за тобой.
– Я не игрок, – сказал Дэвид так же спокойно. – У меня есть задача, которую я должен решить. На самом деле она очень проста для тебя. Но твоё упрямство задерживает нас обоих.
Джессика видела – хотя могла бы поклясться, что этого не смог бы разглядеть ни Дэвид, ни кто-либо другой – как лицо Курта исказила боль.
– Я пришёл к тому же выводу, – только и ответил Богарт. – Я мог бы пойти на некоторые уступки. Но прежде я должен получить Кристину.
– Не пойдёт, – оборвал его Дэвид. – Я не настолько верю твоему слову.
– Выбора у тебя нет. Зато у меня появилось ещё кое-что… на обмен. Полагаю, это тебя может заинтересовать даже больше, чем вопрос о вступлении в Сеть.
Курт достал откуда-то сигарету. Не такую, какие курил обычно – коричневую, с серебристым ободком на фильтре, – а белую, без фильтра вообще. Когда Курт принялся щёлкать зажигалкой, Джессика заметила, что пальцы его подрагивают. Захотелось шагнуть в экран и стиснуть эти пальцы, поднести к губам, как она уже делала это, когда они с Куртом оставались вдвоём.
Потом Курт надавил на какую-то клавишу, и Джессика услышала собственный голос:
«Ладно, что теперь?»
Джессика вздрогнула. Пальцы заскребли по коже там, где всего сутки назад Говард сделал надрез. Кожа срослась ещё не до конца, и под ней отчётливо ощущался металлический комок.
