Мое тело казалось тяжелым, как будто горе от потери восьми членов семьи превратилось в мешки со свинцом, которые я должна буду носить всю оставшуюся жизнь.
Я не могла поднять руки или встать со стула. Все, что я могла сделать, это сползти на пол и рыдать.
«Этого не может быть».
«Пожалуйста, позволь мне очнуться от этого кошмара».
«Пусть это прекратится».
Я измученно свернулась в клубок, обхватив руками колени.
«Мне нужно позвонить и сообщить, что ба умерла».
Мысль о том, что ее тело заберут, и я останусь в этом доме одна, заставила меня заплакать еще сильнее. Я останусь совсем одна наедине с воспоминаниями, а что потом?
«Ах, если бы только я умерла вместе с ними».
Мысль была настолько ясной, что почти уняла мои рыдания.
«Это могло бы решить мои проблемы. Не стало бы больше ни горя, ни печали, ни одиночества. В любом случае, чего хорошего мне ждать?»
Нелли снова заскулила, как будто поняла мои зловещие мысли.
Потянувшись к ней, я прошептала:
— Я позабочусь о том, чтобы тебя взяли в хорошую семью, прежде чем покину этот мир.
И тут до меня дошли последние слова бабушки. Я обещала ей, что не позволю нашей семье исчезнуть с лица земли.
Закрыв лицом руками, я снова заплакала. И зачем только я дала такое обещание?
Глава 2
Светящиеся предметы
Девина
Когда была маленькой, я часто бегала по этому лесу и гонялась за бабочками и светлячками со своими братьями и сестрами. Тогда мое сердце было беззаботным, а улыбка — широкой.
Воспоминание о моей сестренке Каролине, указывающей вверх и шепчущей: «Ты видишь фею?», заставило меня ускорить шаг. Прошло четыре дня с тех пор, как умерла бабушка, и, казалось, призраки моей семьи витали повсюду вокруг меня.
Каждая комната в доме была полна воспоминаний, и спустя два дня, проведенных за упаковыванием вещей, я пришла сюда в надежде немного отдохнуть от них.
Но вот она снова передо мной: Каролина, семилетняя девочка, нарисованная моей памятью, бегающая от дерева к дереву в поисках фей. Она повернулась и улыбнулась мне, солнечный луч играл в ее темных волосах.
— Давай, ты, медлительная улитка. Феи улетят прежде, чем ты доберешься сюда.
Грудь сдавило от сожаления о том, что тогда я не поспешила за ней. Чего бы я сейчас ни отдала, чтобы поделиться воспоминаниями с Каро, но тогда мне было шестнадцать, а ей всего семь, и я чувствовала себя слишком взрослой для фей. Иронично, ведь я стала писателем и использовала фантазию, чтобы создавать свои книги.
Нелли бежала впереди, тяжело дыша. Она была старой овчаркой с выраженным инстинктом защитника и демонстрировала это, агрессивно лая на большую стаю ворон, летающих над нашими головами. Птицы казались такими же черными, как и моя душа, и ужасные крики, которые они издавали, резали мне уши.
