Ну вот. Уже кто-то доложил. Олич собственной персоной решил проинспектировать меня. Нехотя повернулась к мужчине, пытаясь придать лицу виноватое выражение.
За время работы приметила, как он любит, чтобы перед ним если и не пресмыкались, то вид имели обеспокоенный и пристыженный. И действительно, Олич с прищуром смотрел на меня, ища следы раскаяния.
Он был невысокий, рыжий и такой худой, что, казалось, его можно переломить пополам. Его оранжевые глаза сливались с цветом волос, бровей и бороды. Наверняка он носил ее только для того, чтобы не казаться ребёнком. Спорю, с таким телосложением Олич не внушал большого уважения. Хотя положение у него было высокое по местным меркам.
Зато его Дар позволял видеть все в мельчайших деталях, а ещё создавать неповторимые представления. Не говоря уже о том, как он пел… Это было что-то потрясающее!
Я, когда впервые услышала Олича на сцене, поверить не могла в то, что его глаза не желтого цвета. Ну не может человек с Даром видеть так петь! Это же просто невероятно!
И вот с такими данными только характер подвёл. Олич, что называется, скользким и чересчур требовательным. Только труппа знала, какими силами даётся создание красоты на выступлениях.
– Лира, что молчишь?
Тяжело вздохнула и нехотя ответила:
– Идея мне пришла в голову интересная, побоялась, что забуду. Вот вышла, чтобы сформировать ее.
– И как, сформировала?
Олич прищурился ещё подозрительнее. У него в театре должна быть идеальная дисциплина, и ни шагу в сторону с намеченного курса. Как до сих пор ему удавалось добиться этого – для меня секрет.
Лично я с первых дней начала задыхаться под гнетом «видения» гения. Нет, он действительно был хорош в своём деле, но слишком усердствовал в желании делать так, как считает нужным.
– Почти сформировала, но вы меня отвлекли, и я как-то резко забыла, о чем вообще жумала.
Картинно вздохнула с полнейшей досадой на лице и, не замечая дергающийся глаз грандактора, продолжила:
– Теперь пойду ловить вдохновение снова. В следующий раз, пожалуй, голограмму возьму и записывать буду.
Мужчина едва не поперхнулся и как-то странно посмотрел на меня. Уже ожидала выволочки, но ее не последовало. Даже странно. Теперь настал мой черёд удивляться.
– Ну хорошо, иди. – И уже более привычно грозным тоном: – И чтобы больше не отлынивала! А то рыбу чистить сошлю!
Поспешила вернуться в танцкласс. Но все время, пока шла по коридору, буквально лопатками чувствовала взгляд Олича. Хоть в Оринтадаре я и расслабилась, но этот огонь, рождавшийся внутри потенциального поклонника, узнала сразу.
