Он…
Он вообще не собирается мне звонить?
И писать тоже?
Вообще ничего? Даже чего-то вроде “возвращайся скорее, мы без твоего главнокомандования загнемся”?
Нет.
Я ужасно злюсь на саму себя, но четыре раза подряд я ловлю себя буквально с поличным. Уже открывшей мессенджер и набравшей Артему заготовку сообщения.
И лишь с третьего раза, разозлившись и выйдя в меню, чтобы к черту вычистить весь диалог с ним, я понимаю, что у меня вообще-то висит несколько не отвеченных.
Алена: “Там с тобой все в порядке? Мои официанты делают ставки, насколько ты загремела в больницу. Я поставила три сотни на то, что ты сбежишь через неделю”.
Нет, определенно эта рыжая ехидная мне по-прежнему нравится.
Улыбаюсь как-то сама по себе и набираю ответ.
“Боюсь стать причиной твоего разорения, но я останусь в больнице до тех самых пор, пока меня врач отсюда не выпишет. Сама не побегу. Слишком боюсь за своего пузожителя.”
Почти мгновенно мне капает сообщение: “Ну, что ж, хорошо хоть не всю премию поставила. А ведь казалось, что это будут легкие деньги”.
“Передай всем своим, кто будет по мне плохо скучать – всех депремирую”, – шлю в ответ и немножко с грустью улыбаюсь. Вряд ли будут скучать. Впрочем – это и не важно. Лишь бы не разболтались. Конечно, я прорабатываю вопрос дисциплины так, чтобы с моим уходом система продолжала функционировать – в этом и весь смысл. Но с учетом того, что работаю я в Артемисе недолго – не так долго они без меня и продержатся.
“Я забегу к тебе в выходные”, – неожиданно обещает Алена и тут же добавляет: “Если ты не против, конечно”.
Я не против.
В обычной жизни я не особо рада вести все эти “неуставные отношения”, мне постоянно кажется, что они скажутся на работе, но…
Мне не нравится, куда ведет меня эта политика.
Я слишком давно одна.
Устала.
Мы переписываемся минут пятнадцать, потом Алена убегает по рабочим делам, угрожает написать, как только она вечером доберется до дома, и мне снова становится пустовато. Но есть еще неотвеченные сообщения, поэтому мне есть чем занять беспокойные пальцы.
О моем самочувствии справляется Олеся, еще несколько сотрудниц. Всем отвечаю примерно одно и то же в нейтральных формулировках.
Абонент “Шура” – самый неожиданный из написавших. Я помню её вчера – сидящую напротив меня в машине, объедающую ногти под корень и смотрящую на меня расширенными зрачками.
“Анжела Леонидовна, как вы?”
“Я в порядке, Шура, но в больнице”.
Мне кажется, что после такого ответа диалог должен загнуться, но с удивлением вижу три точечки “абонент набирает сообщение”.
