У моей жизни очень своеобразно выражается любовь ко мне.
– Я давно знаю Еву, – Артем снова шагает ко мне, приходится сделать шаг от него, чтобы расстояние между нами не уменьшалось, – да, периодически спим, чтобы сбросить скопившееся напряжение. И только.
И только! Он говорит: “И только!”
После того, как я сама сказала ему, что значит для меня близость подобного рода? Сама чувствую, как стекленеют мои глаза.
Что ж, проведем этот разговор на понятном моему собеседнику языке.
– Вчера было? – я прямо смотрю в лицо Артема, стискивая зубы.
Ответ я знаю, и знаю, что больно все равно будет.
И все как я и думала – он плотно стискивает губы, а потом – коротко кивает.
Что ж, спасибо, что без вранья.
– Ну так и почему мы все еще об этом разговариваем? – улыбаюсь я через силу. – Я не ваш вариант, Артем Валерьевич, это было очевидно.
– Не существует никаких “моих” вариантов, – Тимирязев резко дергает головой, – есть ты, и я постоянно о тебе думаю. Каждый день. Я прошу у тебя прощения за вчерашнее. К тому же, я ведь тебе ничего не обещал. Ты не пришла на свидание, я имел право...
Он затыкается на полуслове, заметив и мою болезненную гримасу, и сам поняв, что понесло его совсем не в ту степь.
– Я не буду той, кто лишает вас каких-то прав, Артем Валерьевич, – я ежусь, снова скрещивая руки на груди, –давайте не будем терять вашего драгоценного времени. Я буду только вашим администратором. Больше мне ничего не надо.
– Моим администратором? – неожиданно кисло проговаривает Артем. – Или администратором Ольшанского?
Вопрос звучит ужасно странно.
– А что, есть разница?
– Оказывается есть, – глаза Тимирязева неожиданно остро вспыхивают, – особенно с учетом того, что очевидно лично мне. О том, как ты смотришь на него. Как он на тебя. Между вами явно не закрыто много личных вопросов. Что странно, с учетом его близящейся свадьбы.
Пару секунд я молча смотрю в светло-ореховые глаза Артема и пытаюсь понять, что мне на это отвечать.
А потом понимаю – ничего. Ничего мне тут не нужно отвечать, нужно развернуться и уйти нафиг.
Мужчина, выбравший другую женщину, пытается лезть в мою запретную зону, и более того, решил, что имеет право меня судить. А дальше что? Угрозы?
Будешь со мной или...
– Наш разговор не окончен, – слышу я за спиной жесткое.
– Окончен, – бесцветно отрезаю я и закрываю за собой дверь.
К черту!
Я иду к своей палате под дивный звон в ушах. Меньше всего я ожидала от Артема вот таких вот предъявлений. Он казался другим. Казался – ключевое слово, пожалуй.
