— Уходи! — уже взмолилась я.
Я не хотела драки. Только не этого! Чтобы пострадал из-за моего муженька мужчина, который мне дорог! И это увидел мой Лисёнок!
На глазах выступили от воистину вселенской обиды злые слёзы, а кулаки сами собой сжались, и я занесла руку, вложив всю боль, что мне причинил Ваня, всё отчаяние, что я испытывала из-за него, оставшись одна… Но не для удара, а чтобы утащить этого гада подальше от Динэша и Василисы. Запихнуть в машину и отправить восвояси.
— Потом поговорим, — я ухватила его за запястье и рванула, потянув за собой.
— Или встретимся в суде…
— Или тебе пора, — огромная ладонь легла на плечо Вани. И отчего-то у того вдруг разъехались ноги и он даже немного присел. — Мы заняты. И очень спешим.
Ладонь опустилась ещё раз. И Ваня внезапно стал казаться ещё ниже ростом.
Пока я соображала, как Динэш так быстро преодолел разделявшее наше расстояние, я уже оказалась почему-то позади него.
— Приятно было познакомиться! — ещё один хлопок по плечу. — Правда, я не знаю твоего имени. Но даже и спрашивать не буду, поскольку мне это мне не интересно. Также ты ведь так торопишься! Спешишь!
Ещё пару раз похлопав Ваню по плечу, Динэш вдруг склонился к нему, что-то произнес. Но так тихо, что я не расслышала. После чего с улыбкой развернулся, взял меня за руку. Подхватил Лисёнка, прижал её к своей груди, и повел нас к площадке, где они с Василисой оставили мешок с игрушками.
— Мы не договорили! — голос бывшего почему-то дрожал. Наверное, от гнева.
От страха, что Ваня сейчас бросится к нам, догонит и что-то сотворит, меня затрясло ещё сильнее.
Динэш немного замедлился, но не обернулся:
— Мы договорили, — и столько ледяного холода, даже какой-то силы было в его тоне, обычно нежном и ласковом, что по спине пробежал холодок. Человеку с таким голосом я бы не посмела перечить. А поспешила бы со всем согласиться и попутно склонить испуганно голову.
Наши с мужчиной пальцы сплелись, и Динэш немного, подбадривающе сжал руку и мягко, едва заметно мне улыбнулся.
— А кто это был? — уточнила Василиса, когда мы практически дошли до площадки.
— Это… — про то, что это её отец, говорить не было желания. Особенно сейчас. Однако и врать ей — тоже. Поэтому я замолчала, думая, как всё объяснить. Но вместо меня ей ответил Динэш:
— Мамин старый знакомый.
— Плохой дядя, — фыркнула дочка, будто удивляясь тому, что я не вижу очевидного, и добавила: — Не дружи с ним больше, мама!
— Хо… Хорошо, — я согласно кивнула.
