Если бы просто надо было найти виноватого, то такой задачи Панкратьева ни за что бы не испугалась. Уж чего-чего, а кричать «сам дурак» она умела лучше всех. Сложность состояла в том, что на совещании могли всплыть какие-нибудь технологические вопросы, а вот в этом уже Панкратьева не понимала ни бельмеса. Дубов это прекрасно знал, однако выдать ей в подкрепление главного инженера Копейкина отказался наотрез. Мол, у Копейкина теперь работы выше крыши, сама же Панкратьева ему завод Воронина навесила, не хватает еще, чтобы по другим объектам фирма тоже стала срывать сроки.
Ситуация осложнялась еще и тем, что в центральном офисе этой компании-заказчика Панкратьева не знала абсолютно никого. Люди эти были новые, незнакомые, имя компания носила солидное, а урвали Дубов с Панкратьевой там заказ исключительно благодаря рекомендации своего третьего московского компаньона. Той самой «мохнатой лапы», наличию которой так завидовал Алик Зотов. Однако роль «мохнатой лапы» в этом случае ограничивалась только организацией заказа, а вот в процессе его исполнения никакой поддержки уже не светило. Это вам не подневольному господину Воронину руки выкручивать. Компания-то другая, законы в ней свои, да и блатные подрядчики тоже свои собственные. Вот такого блатного субподрядчика Дубову и подсунули. Это оказалось обязательным условием при заключении контракта. Оценив все прелести предстоящей командировки, Панкратьева не удержалась, чтобы не поделиться с Дубовым своими выводами:
– А сдается мне, Александр Евгеньевич, что ноги свои ты специально переломал, чтобы на это мерзкое совещание не ездить!
Дубов сверкнул в ответ глазами и зарычал:
– Ох и дошутишься ты у меня, зараза! Езжай, давай в офис. Готовься. Чертежи посмотри, с Копейкиным побеседуй. Может и научишься чему-нибудь. Как раз до завтра успеешь.
Разумеется, такими глупостями заниматься Панкратьева не стала. Технологию нефтепереработки за ночь не освоишь, это ведь для Анны Сергеевны Панкратьевой, инженера-электрика по первому образованию и экономиста по второму практически то же, что китайский язык. Конечно, она и с Копейкиным поговорила, и чертежи посмотрела. Как-никак инженер все-таки и память опять же фотографическая имеется. Однако она прекрасно понимала, что если разговор пойдет в технологических терминах, то выглядеть она будет очень бледно. Поэтому вникать в технологические тонкости не стала, для себя решив, что основной ее задачей будет: не допустить шибко умную научную беседу.
