Однако пока руководство, наконец, дотумкало, откуда ветер дует, оторвало свою задницу от руководящего кресла и приделало ноги к учредительным документам своего нового предприятия, очень приличная часть заказов все-таки Дубову с Панкратьевой досталась. А потом случилась очень большая удача, и через знакомства Дубова в их фирме организовался третий компаньон, та самая «мохнатая лапа». Он занимал руководящий пост в новой только что организованной нефтяной компании, которая постепенно прибрала к рукам большую часть добычи и переработки нефти в стране. После этого жизнь у предприятия Дубова и Панкратьевой пошла сытая и красивая. Потекли деньги. И не только рубли.
Деньги в любом выражении Панкратьева Анна Сергеевна любила и тратила с умом и большим вкусом. Так у фирмы появилось собственное здание в центре города, солидный представительский автомобиль и даже участок под парковку для автомобилей сотрудников.
Тамара Дубова невзлюбила Панкратьеву сразу, как только увидела, и считала, что Дубов слишком много ей позволяет. Мол, и без Панкратьевой он много чего уже в жизни достиг, и где б она была, эта Панкратьева, если б не великий Дубов, который буквально вытащил эту вертихвостку из грязи в князи. Дубов поначалу отмахивался, понимая, что в жене бродит несвойственная ей ревность. Он прекрасно представлял, что без Панкратьевой и её идей, служил бы он сейчас у своего бывшего начальства на посылках, а не восседал бы генеральным директором в собственном хорошо известном в отрасли предприятии. Однако со временем всё это как-то подзабылось, и он сам начал испытывать в адрес Панкратьевой плохо скрываемое раздражение.
Жизнь изменилась, фирма выросла, набрала обороты, Панкратьева в бизнесе постепенно отошла на второй план, и Дубов справедливо гордился собой, считая себя важным начальником и гениальным технологом. У него имелись практически все основания быть полностью счастливым, если б не эта зловредная Панкратьева, которая все время опускала его с небес на землю и указывала на всяческие недостатки. Еще бы просто говорила, мол, Саша, вот тут и тут ты не прав. Так, нет! Она постоянно над ним подтрунивала и ставила в неловкое положение. Более того, вся фирма взяла с нее пример и переняла эту манеру разговора, когда непонятно, шутит твой собеседник, говорит правду или попросту издевается.
Панкратьева называла это все игрой ума и Эзоповым языком, а он уставал до невозможности от этих полунамеков и двойных значений. Однако долго злиться на Панкратьеву он почему-то не мог, и она этим откровенно пользовалась. Но больше всего Дубова раздражало, когда заказчики воспринимали ее как равного ему партнера. И не только заказчики, а и некоторые сотрудники тоже считали Аньку Панкратьеву руководителем равноценным великому и всемогущему Александру Евгеньевичу Дубову. Бегали жаловаться на него Панкратьевой. Это было самым неприятным, потому что на неё саму Дубову почему-то не жаловался никто. Он злился, направлял ее в наитруднейшие командировки, поручал невыполнимые задания и сам приходил в восторг, когда она как волшебная щука или золотая рыбка выполняла все его поручения. Сначала радовался, а потом злился еще больше. Как-то даже под шумок хотел от неё избавиться, уволить, но третий компаньон, та самая «мохнатая лапа» решительно этому воспротивился, сказал, что такими ногами как у Панкратьевой, он никому разбрасываться не позволит.
