– Виновата. Исправлюсь. Просто всё как-то одновременно навалилось и очень быстро произошло. Больше не буду. Простите меня, Арсений. И за мысли мои дурацкие простите.
– Ваши, как вы говорите, дурацкие мысли на самом деле вовсе не такие уж и дурацкие. Они просто полностью соответствуют вашему дурацкому состоянию. Я вот что думаю, бросать курить после осуществления энергетической атаки было с вашей стороны очень опрометчиво. Однако начинать курить опять было бы непростительной глупостью. И дело тут совсем не в деньгах. Я сейчас немного переформатировал вашу энергетическую сущность. Она в поиске механизма пополнения энергии. Дело в том, что ваша энергетика уже приспособилась к курению и автоматически восполняла ту энергию, которую вы выбрасывали вместе с дымом. Ведь и курение ваше является в принципе всё той же попыткой приспособиться к собственной избыточной энергии. Вы ее выбрасывали потихоньку в пространство. Сейчас же вы ее оставляете при себе. От этого ваш организм слегка растерялся, с одной стороны, он получил сигнал, что энергию, ранее отнимаемую курением, восполнять не надо и полностью замер. С другой стороны, вы сама при этом не перестали быть энергетическим фонтаном. Вот и прибыли ко мне практически пустой. Сейчас ваш организм привыкнет к новым условиям и заработает как надо. Не сомневайтесь. Вы по-прежнему на связи со своим «Ангелом».
Конечно, Панкратьевой очень хотелось бы услышать, что курить ей просто необходимо с целью сохранения здоровья, и Арсений в своих рассуждениях практически уже был близок к тому, чтобы совесть Панкратьевой оставалась чистой, если вдруг она случайно или не совсем случайно закурит опять. А уж такому большому знатоку животворящей энергии Ци, каким являлся Зотов, предложенное объяснение было бы вполне понятно, и можно было бы даже договориться о возврате ему пяти, а не десяти тысяч долларов. Ведь сам сказал, что с энергией не шутят. Однако Арсений все-таки индульгенцию Панкратьевой не выписал.
– Анна Сергеевна! Кончайте хитрить, – продолжил он, – вам курить давно пора бросать. Вы же из-за курения себя не осознаете полностью.
«Ну вот, и этот туда же про искаженную реальность», – подумала Панкратьева, потом спохватилась, вспомнив, что Арсений каким-то образом читает её мысли, и с невинной улыбкой спросила:
– Хорошо, с этим понятно, но что же такое случилось с моими противниками после применения нашего оружия?
Арсений заулыбался.
– Ну, это просто. Я думаю, их организмы как раз не справились с избытком поступившей в них от вас энергии. Они ведь оба, насколько я понимаю, товарищи с очень низкой энергетикой. Один, тот который директор завода, все время на людей кидается, чтобы забрать у них энергию боли и слёз, другой, это я про вашего…, – Арсений на секунду задумался, видимо пытаясь сформулировать, кем Алик Зотов приходится Панкратьевой, – любимого человека! – наконец, нашёлся он. – Он же боится из себя лишнюю эмоцию выплеснуть и медитирует постоянно, пополняя свои скудные запасы энергии.
