– Анна Сергеевна, привет! У нас тут фигня полная организовалась. Только ты не волнуйся, – затараторила Лидочка.
– Лидочка, здравствуй! Вы чего сегодня все с ума посходили? Сначала Оля наша меня запугать пыталась, а теперь ты. Говори лучше прямо и по порядку, а то я решу, что ваш бешеный директор избил нашего Копейкина, требует разорвать контракт и вернуть деньги, которые я уже все потратила.
– Не, с Копейкиным вашим все в порядке, его встретили, в отеле поселили, только ему пока работать не с кем, потому что наш бешеный внезапно того, кердыкнулся.
– Ты чего? Помер что ли? – Панкратьева, действительно, не на шутку перепугалась.
– Да нет, типун тебе на язык, он с сердечным приступом в больнице. Только и успел вскрикнуть «Панкратьева», захрипел и свалился под стол.
– Упомянул значит меня всуе? Интересно, я-то тут при чем? Рассказывай, как в точности дело было? – удивилась Анна Сергеевна. Еще не хватало, чтоб по стране слухи поползли, что она человека до сердечного приступа довела.
– Он у нас после твоего отъезда такой хороший стал, как подменили. Мы, прям, нарадоваться не могли, тебя все добрым словом вспоминали. И сегодня утром приходит он веселенький, в приемную зашел, носом дернул и в лице переменился. «Что это, Лида, у вас за духи такие?» – спрашивает. А я сегодня как раз твоими духами надушилась. Еще в трамвае на работу ехала, обратила внимание, все мужики млеют. Ну так вот! Я ему и говорю, что духи у меня новые и название сказала. Всё. Не буду же я ему рассказывать, что ты мне их подарила. Это ж наши с тобой отношения, верно?
– Верно, верно. Это к делу никак не относится.
– Еще как относится! Слушай дальше, он в кабинет прошел и по селектору попросил ему нашу Тимофеевну позвать. Я позвала, она приходит и мне с порога хвастается, что тоже сегодня твоими духами надушилась. И представь, муж ее никак не хотел из квартиры выпускать, все в кровать норовил затащить. Я ей про мужиков в трамвае тоже рассказала. Повеселились мы с ней, тебя опять добрым словом помянули. Духи ведь из бутылки, когда нюхаешь, ни фига не поймешь хорошие или плохие, а у тебя вкус безукоризненный. Ну Тимофеевна и пошла в кабинет директорский. Потом рассказала, что только к столу Воронина подошла, как он на нее странно так посмотрел, носом повел туда-сюда, захрипел «Панкратьева», воротник дернул и с кресла съехал. Тут Тимофеевна с перепугу и заверещала. Хорошо, скорая быстро приехала. Врачи его откачали да в больницу увезли. Говорят, он сейчас пришел в себя, матерится трехэтажно и имя твое употребляет, как ты говоришь, «всуе». Ясное дело, что духами этими ты его добила. Мне Тимофеевна всё рассказала про твой план и тайное оружие в виде духов.
