Зотова эти ее издевки выводили из себя и мешали его состоянию спокойной отстраненности. Приходилось периодически ездить в свою квартиру на Невском, чтобы там, в тишине медитировать и восстанавливать целостность.
В-третьих, Панкратьева категорически близко не подпускала Зотова к своему бизнесу и не хотела, чтобы кто-нибудь из общих знакомых в отрасли знал об их отношениях.
Это раздражало больше всего. Зотов понимал, что Панкратьева его стесняется и ставит гораздо ниже себя. Как назло, из попыток чем-нибудь доказать свою крутость у него ничего не получалось, и они заканчивались новым водопадом насмешек со стороны Панкратьевой. Алик Зотов с ужасом понимал, что Панкратьева одним только своим присутствием рядом с ним делает из него неудачника. Она никак не хотела вписываться в спираль его личной вселенной.
В тот день, когда она опозорила его перед представителем «Спецгаза», Алик разозлился не на шутку, позволил себе далеко вылететь из состояния спокойной отстраненности и упасть в бурю отрицательных эмоций. Хотелось придушить ее собственными руками или шею ей отвернуть. Уж это-то вообще легче легкого. Хрясь, и нету. При этом он понимал, что даже в смертельную минуту, она будет над ним смеяться, и спрашивать, помыл ли он руки, прежде чем душить барышню.
Нет, укрощение строптивой задача посложнее, чем сворачивание ей шеи. И Александр Васильевич Зотов, проводив «Спецгаза» в гостиницу, направился к себе на Невский. Там он принял душ и улегся спать, велев организму проснуться в три часа ночи. Проснувшись, Алик мысленно попытался дотянуться своей волей до Панкратьевой. Сделать это, когда она спит и не курит, оказалось гораздо легче. Для начала он зацепил душу спящей Панкратьевой в районе солнечного сплетения и принялся спокойно наматывать ее на кулак. Вскоре раздался звонок мобильного, и испуганная Панкратьева поинтересовалась, все ли с ним в порядке? Зотов развеселился, понял, что в этот раз его метод на нее подействовал, и сказал ей, что скоро приедет. Конечно, никуда ехать он даже не собирался.
После телефонного разговора тянуть душу Панкратьевой стало труднее, видимо она пошла курить. Однако через некоторое время она опять позвонила, и Зотов, довольный достигнутым, велел ей оставить его в покое.
«Все, попалась, теперь она никуда не денется, будет психовать, но делать то, что нужно. Женщина должна знать свое место», – думал Зотов, потихоньку вытягивая душу из беззащитной Панкратьевой.
