— Захлопни рот, — шепотом сказал Грабовский, сидевший тут же поблизости. — Хватит пускать слюни.
— Отстань, — пробормотал я, немного приходя в себя, — Надеюсь, сегодня она разденется полностью?
— Не поверишь, не знаю! Но мне кажется, в этом нет необходимости — ощущение, что она уже и так абсолютно голая!
Он будто прочитал мои мысли. Елена сегодня надела костюм, который давал полный простор воображению. Легкая струящаяся накидка из прозрачной ткани блестела стразами, но ничего не скрывала. А под ней надето белье телесного цвета, полностью сливающееся с кожей. Возникало ощущение, что девушка на сцене голая, а ткань гладит ее сексуальное тело, дразня и возбуждая фантазию.
Я нашел в себе силы оторваться от этого зрелища и посмотреть в зал. Ну, что можно сказать? Слюни пускал не только я. Мужчины свистели, хлопали, кричали, многие уже подошли к сцене, и девушки из подтанцовки активно собирали деньги. Они, в отличие от Елены, сняли с себя все, кроме еле заметных трусиков и чулок, куда возбужденные посетители засовывали купюры. Добраться до самой Елены никто пока не мог — охранники внушительно возвышались рядом, осаживая наиболее рьяных поклонников.
Танец закончился общими движениями, когда все пять девушек показали красивый финал и по одной удалились за ширму. Последней ушла Елена, подарив залу воздушный поцелуй. Он был поистине золотым — у Грабовского сегодня хорошая выручка.
— Ты куда? — схватил он меня за руку, когда я встал.
— Пойду поговорю с ней, — ничего умнее я не мог придумать.
— Тебя не пропустят в гримерку.
— Так помоги! Пошли со мной.
— Макс, что ты задумал? — нахмурился Виссарион.
— Ничего, — я сделал глаза как можно невиннее. — Просто поздороваюсь. В конце концов, мы же с ней знакомы.
Грабовский кивнул охранникам, и те пропустили меня в темный коридор закулисья. У самой гримерки я увидел Елену, которую осаждал невысокий пухлый блондин неопределенного возраста. В растерянности я встал, как вкопанный, неподалеку от них. Ни Елена, ни ее мужчина меня не видели.
— Элайна, вы прекрасны! — распевал Лене диффирамбы поклонник. — Вчера я впервые увидел, как вы танцуете, и подумал, что мне это снится. Я уже давно заметил вас, и всегда сожалел, что вы не на сцене. Но теперь вы решились показать миру свою красоту! Я так рад, так рад! — он держал ее за руку, а она мягко ему улыбалась. Меня затошнило — она что? Встречается с этим? Не представляю!
— Что вы, Иннокентий, не стоит меня благодарить, — спокойно ответила она. — Я вышла только ради девочек, всего на два выступления. Больше вы не увидите меня у шеста.
