Местные почитают род, что правит Дьямоном. Да нет же, не по женской линии наследуют Дьямон. По женской — если мужчин не останется. Так-то по мужской. Вот у последней тани был сын. То ли на охоте погиб, то ли ещё как. Тани была наследницей, её муж тан Суреш пришёл со стороны, откуда-то из Загорья. Причем не первый он был, кто хотел жениться на тани. Князь выдавал её замуж за знатного вельможу из своих, а она увидела тана Суреша, и никого другого не захотела, так что по её вышло. А до этого у танов несколько поколений исправно рождались сыновья, так что дочерей отдавали на сторону замуж. И вдруг вышло так, что сыновей не стало и род как бы прервался, князь прислал в Дьямон какого-то родича прежнему тану, а толку не было. Куст, что там растёт, в замке, не зацвел, и колокол перестал звонить. И наполовину разрушилась дальняя башня, которая самая высокая. И стали пустеть ближние деревни — то есть кто мог уйти, уходили, или дальше в горы, в другие княжества, или даже вниз. И много скота погибло в ближайшую зиму. Бедствие, да…
В этом месте рассказа Сайгур почесал затылок и сильно усомнился в правдивости услышанного. И уточнил, причём тут башня, колокол и кому так сдался тот цветущий куст?
Мран смутился, стал оправдываться — он-де что слышал от родни, то и рассказывает милорду, а от себя ни слова не добавил. Но когда пропадает из замка та самая кровь, что от тех самых Древних, то замок, похоже на то, начинает умирать. А так-то он вроде живой, хоть и каменный. Его и не разрушишь, хоть не раз пытались. Уйдёт тот самый род — и замок станет обычным, стоит он в таком месте, среди крутых скал, что, может, рухнуть некоторым его частям уже и положено — ежели простым образом, без колдовской силы. Вот и люди там чужих танов не признают, только тот род…
Как же тогда исправляли положение, если род иссяк? А просто. Нашли всех девиц, что родились от танских дочек, отданных на сторону. Их немного, кстати, оказалось, чтобы незамужних — три или четыре. Привозили по одной. И только при последней, то есть четвертой, на кусте появились бутоны, а вскоре и белые цветы. Это верный знак — девушка самая, наследница. Вот тогда все и стало налаживаться. Да-да, милорд, непростой куст, особый. Хотя похожих в горах много, да и в замке растут. Цветы сушат, они лекарство, а выпить больше позволенного — отрава…
Сайгур опять поскрёб затылок, и не стал больше уточнять про куст. Основное понял — без девчонки для него нет и Дьямона. Ну так он и не против. От красотки, да рыжей — чего бы отказываться?
