Так дальше продолжаться не может. Ему, Рикону, надлежит остановить это безумие и по праву сильного занять своё истинное место у Повелителя.
* * *
— Ваша Светлость, пришёл ответ. Чёрные Вороны готовы открыть ворота в любой момент.
— Ландо и мальчишка?
— Ректор утверждает, что в Мираксе их нет. Мы вольны перевернуть Академию вверх дном, если сомневаемся в его словах.
— Проверить там всё. Составить мне полный реестр содержимого их хранилищ. Нужно понять, что накопили Вороны за века независимости. Армия готова?
— Вторая армия, общей численностью тридцать пять тысяч человек, готова выступить на Лестар. Она будет там уже через три дня.
— Атакуем. Пора вернуть наши земли и стереть в порошок даже саму память о клане Бурых Медведей.
— Но ваш отец… Он запретил нарушать договор. Существование свободной экономической зоны гарантировано самими тотемами.
— Зона никуда не денется. Только управлять ею будут не Бурые Медведи, а Пантеры, как и было изначально задумано. Что до моего отца… Он слаб и зависим! Он поддался влиянию Рикона и его слуг. Такого больше не будет. Сегодня в Альрус прибывает Шавер-Кан. Завтра в Северной империи появится новый император.
— Ваш отец приказал доставить ему сто семьдесят два килограмма мифрила. Мы проверили — если суммировать это с тем, что он уже поглотил, получится больше пяти тонн.
— Тогда нам следует поспешить. Если в этом мире и появится архангел, им должен стать я, а не утративший разум старик.
Слабоумие и отвага? Отличный девиз для тех, кому почти семнадцать лет. Как я успел узнать специфику человеческих организмов, в этот период происходит взрывной всплеск гормонов, когда кажется, что ты способен перевернуть горы одним только плевком. Еще совсем недавно я не задумываясь ринулся бы навстречу приключениям, встретив красного ассасина грудью и сойдясь с ним в смертельном поединке. Битва с Дочерью Зверя тому подтверждение — я бросился сломя голову в атаку, не думая о последствиях. И всё для того, чтобы потом героически от дракона удирать, сверкая пятками. Вот только за последнее время всё как-то незаметно для меня самого изменилось. Признаю — не малую долю в этом сыграли полученные воспоминания. И пусть вальгом-магом за пять перерождений я прожил суммарно около двух лет, они оказали на меня неизгладимое влияние, особенно последняя жизнь, где я целый год подготавливал убийство своего пленённого учителя, возвращая того в цикл перерождений. Никаких импульсивных действий, лишь тонкий просчёт всех своих действий.
