Он, черт бы его побрал, король.
А перед Эвой было безумно стыдно.
Да, он выторговал для нее год. Но! Что с ней будет, как она продержится там? При мысли, что этот ублюдок будет принуждать его сестру, у короля огненный ком гнева подкатывал к горлу. Он ходил взад и вперед по кабинету, потом остановился у окна.
Послышался осторожный стук в дверь.
— Войди, — проговорил Олаф Ратмар, глядя на тускло блестевшую в лунном свете полоску реки вдалеке.
В кабинет заглянул секретарь:
— Здесь мейр Лойку Горан. Просит, чтобы вы его приняли.
Король потер переносицу и проговорил:
— Пусть войдет.
И отошел к столу. Слышно было, как открылась дверь, а потом твердые шаги. Король обернулся. Молодой мужчина, почти мальчишка. Худой, жилистый, смуглый, курчавые черные волосы вихрами. Смесок, в нем отчетливо была видна кровь зингаров. Черные с огнем глаза. Если бы не командирские нашивки, которых у этого тощего парнишки было всего на одну меньше, чем у Эвы, решил бы, что передним обычный конокрад-ведьмак.
— Сир, я Лойку Горан, мейр. Заместитель мейры Эвы Ратмар.
Олаф кивнул. Он был наслышан от Эвы о ее заместителе.
— Я, — черно-огненные глаза парня стрельнули в сторону, а Олаф подумал, что парень точно конокрад, однако молодой мейр был серьезен, — пришел узнать, почему мейра Эва задерживается. Мой командир ушла без объяснений, мне нужно знать.
Вытянулся в струнку и уставился на него, ожидая ответа от своего короля. А Олаф покусал губы и через силу заставил себя выдавить, не морщась:
— Мейра Эва Ратмар вышла замуж. Ее выкупил глава ордена Стражей Хаоса Энгвард Ордгарн.
— Что?!
Несколько секунд стояла пауза, парень осмысливал услышанное. Потом он резко подался вперед и выкрикнул:
— Как это выкупил?! Она же мейра!
Потом так же резко опустил голову и сказал:
— Я этого так не оставлю!
Едва кивнул ему, королю, и уже собирался выйти, но тут Олаф рявкнул:
— Стоять!
Парень замер с таким выражением лица, что королю захотелось от души ему вмазать. Но он не спеша подошел ближе и медленно проговорил, глядя этому Лойку Горану в глаза:
— Не ты один здесь печешься за Эву, мальчик. Я тоже переживаю за сестру.
Казалось, огненный взгляд черных глаз прожжет его насквозь, однако Олаф выдержал.
— Идите отдыхать, мейр, — негромко проговорил он. — К этому вопросу мы вернемся завтра.
И мотнул головой, показывая на дверь.
— Зайдешь с утра. И приведи себя в порядок.
Парень ушел, а Олафу неожиданно стало легче дышать, потому что он, кажется, придумал, что еще можно сделать в данной ситуации.
