— Спааассс…ла меееня? — язык вообще не слушается, звуки тянутся как густой кисель.
Ответа я уже не услышал. Второй раз я очнулся ночью. Рядом сидя дремал Амиран. Брат словно почувствовал, что я пришёл в себя, вздрогнул и проснулся.
— Мир! — хлопаю по спине осторожно обнявшего меня брата.
— Тайгир, я думал, что тебя не вытащат. Не знаю, откуда Кира вытащила эту докторшу, но она невозможное сделала. Все врачи уже сказали, что всё, не жилец. А она, медсёстры говорят, когда увидела тебя на операционном столе вся побледнела и пошатнулась, хотя она военный врач только с горячих точек вернулась, видела немало. — Рассказывает брат, а сам меня осматривает, подаёт пить. — Медсестры менялись, анестезиологи менялись, а она одиннадцать часов тебя вытаскивала. И потом осталась с тобой. Понятно, что её Кира просила тебя спасти, а это её подруга, которая Оксана, помнишь? Которую она подменяла тогда на практике и которая обещала Агирову яйца отрезать? Она только сегодня приехала. Но… Брат, никто для тебя не смог бы сделать больше.
Я понимаю, что Амирану сейчас нелегко, вижу тени под глазами, что не брит, щеки все заросли. Ему сейчас выговориться нужно. Я, Арлан и теперь Кира, это все, кто у него остались.
— Ты не спал. — Говорю ему, просто, чтобы он слышал мой голос и понимал, что всё позади, волноваться уже не из-за чего. — Кира как?
— Как сокровищница махараджи. Под такой охраной, что проще на какого-нибудь президента напасть. Там любую муху мимо пролетающую, три раза досматривают. Сабир от неё и сыновей вообще не отходит. — Рассказывает брат. — Алина заходила, рассказала, что с мальчишками и Кирой всё хорошо, при таком ходе беременности, мол, даже удивительно. Аппетит у мальчишек на зависть. И глотки тоже. Когда они хотят есть, слышит, наверное, весь центр. А ты только сегодня утром в себя пришёл. Три дня без сознания провёл. Мне когда сегодня Оксана Александровна сказала, что ты в себя пришёл, я думал, сам крышей тронусь от облегчения.
— Оксана Александровна? — вот значит, как её зовут.
— Ну, я её по-другому пока называть не могу. Я же видел, когда тебя принесли… Ты почти всех положил, ребята подоспели, остальных добили, но ты… Там места живого не было. — Качает головой брат. — Она пока для меня сверхчеловек какой-то.
— Отдыхай брат. И прости, что опять подвалил тебе проблем. — Жму его руку, показывая, мол, я в норме.
— Я устал, Тайгир. Устал терять родных. Думал, что вот Кира появилась, семья растёт. Племянники пойдут… И опять. — Признаётся брат тихо. — Мне тридцать три, и я не хочу больше никого хоронить, Тай. Я хочу дом, в который хочется возвращаться, хочу видеть родных за столом. Как мне вас всех сберечь? Какой из меня старший рода?
