— Здравствуй, Илона, — он сидит на заднем сиденье. Перегородка отсекает нас от водителя.
— Привет, — отворачиваюсь к окну, не хочу на него смотреть. А так тянет повиснуть у него на шее, осыпать лицо поцелуями. Порыв души, сердце все еще не верит. Не может смириться с плачевным финалом.
— Выглядишь неважно, — проводит рукой по моей голове, заставляя вздрогнуть от теплых прикосновений. Воздух в автомобиле мгновенно раскаляется. — Бледная, круги под глазами, — рука скользит по моей шее, властно, словно исследует свою территорию и при этом едва касаясь, — Бессонная ночь дает о себе знать, — последняя фраза бьет холодом, улавливаю нотки ярости.
— Удивительно, да, что она была бессонной? — отвечаю в тон ему, — После вчерашних новостей, что ты ожидал?
Берет меня за подбородок, разворачивает к себе, цепко впивается в меня глазами. Держит взглядом так, что даже моргнуть не позволяет. Карие глаза превращаются в черный омут, взгляд как дьявольская воронка засасывает, порабощает. И там, на дне черной бездны, за неприступностью и холодом, пылает настоящий ад. Я чувствую то, чего ранее никогда не ощущала, словно вот сейчас прикасаюсь к его душе, пробираюсь через толщу льда чтобы на миг увидеть его настоящего. Там глубоко внутри плещется что-то родное, нежное и безумное по своей разрушительной силе.
Влад целует меня. С жадностью и отчаянием. Вжимает в себя. Так что ощущаю каждый удар его сердца. Оно бьется навстречу моему. Ничего не существует кроме его требовательных губ. Резко отстраняется.
— Именно этого и ожидал, Илона, — говорит, словно выплевывает слова. На моих глазах снова обрастает ледяным панцирем.
Оставшуюся часть дороги мы едем молча. Воздух трещит он напряжения. Кажется, еще немного и молнии рассекут пространство прямо в машине, и бурю уже не остановить. Он тут, совсем рядом, только руку протяни. Губы все еще помнят его поцелуй, болят, требуя еще. Я зависима от этого человека. Для меня жизненно необходимо даже просто слышать его дыхание рядом. Из последних сил пытаюсь не разрыдаться. Слишком свежи раны, и все еще жива любовь, она выдерживает болезненные удары и… крепнет. Она так сильно врос в меня, проник в кровь, сознание, под кожу.
Все пройдет. Время лечит. Мне ведь только девятнадцать — это первое чувство. Все изменится, я забуду. И тут же понимаю — самообман. Никогда и ничего не поменяется в отношении Влада. И сколько бы боли и страданий ни выпало на мою долю, рядом с ними рука об руку будет идти моя сумасшедшая любовь. Она не подконтрольна разуму, логике. Ее не объяснить. Не прогнать. Это нечто, что дано свыше. То, что я пронесу до конца своих дней.
