– Неразумно не использовать тот потенциал, который мы имеем, – Макс усмехнулся, – ты говоришь о правилах. Ты сам придумал эти правила, и хочешь, чтобы мы подчинялись им.
– Эти правила придумал не только я, – голос Артура отдавал ледяным спокойствием.
– Ты просто боишься потерять свою власть, – Макс высокомерно запрокинул голову. – Ты боишься, что мы станем сильнее, и тогда твоему могуществу придет конец. Вот в чем дело.
Артур сохранял молчание. Только Алекс и Ян обменялись меж собой многозначительными усмешками. Они-то знали, что совсем скоро случится.
– А я скажу так, Артур, – Макс дерзко заулыбался, – может, ты не такой сильный, как говорят о тебе? Может, все это – лишь слухи, и пришла пора сместить тебя с трона и короновать кого – то помоложе?
Последние буквы слова «помоложе» прозвучали со скрипом переламывающихся позвонков.
Артур стоял уже за спиной Макса. Пальцы его были сомкнуты на горле дерзилы. Голова Макса болталась, словно пионерский шарик на параде, но еще не была до конца оторвана. Артур провернул голову к себе, на 180 градусов. С презрением всматриваясь в раздутое лицо Макса, вампир произнёс:
– Этому больше не наливать.
Артур мрачно улыбнулся и добавил:
– Вы знаете, что делать с телом.
Да, они знали. Котельная, что имелась в подвальном помещении, на самом деле являлась крематорием. Он гостеприимно принял тело того, кто посмел нарушить закон.
– Я говорю вам, она невиновна! – голос опекунши пробивался сквозь гул, стоящий в голове Ангелины. Сначала их допрашивали по отдельности, и вот теперь позволили быть в одном помещении.
Она сидела на жестком стуле, и ветер, просачивающийся через плохо закрытое окно, заставлял девушку кутаться в зимнюю куртку, под которой были только футболка домашние, пижамные штаны и нижнее белье. Даже носки Ангелина не успела надеть. Не дали. И потому в обуви ноги так же ощущали холод.
Вот уже третий час она и опекунша находились в отделении полиции. К счастью, неравнодушная соседка, тетя Катя, услышав шум, забрала девочек к себе. Ей можно было доверять.
А вот словам опекунши и самой Ангелины полицейские, кажется, не очень-то и верили. Иначе зачем, снова, по кругу, задавали одни и те же вопросы?
– Я же сказала, он хотел надругаться над ней.
– Вот так сразу, что ли? – в тоне полицейского слышалась ирония. – А может, вы с ней на пару просто договорились, чтобы избавиться от него?
– Это не так.
– Допустим, ваш муж склонен к насилию. Неужели это проявилось только этой ночью? Вот так бац – и случилось? Полнолуние, – полицейский загоготал.
