Ангелина поставила на полку последнюю тарелку. Закрыла шкафчик и обвела медленным взглядом кухню. Вроде чисто. Ни крошек, ни грязной посуды. Теперь можно было готовиться и ко сну. Тут же липкие ощущения скрутили живот девушки. Она, стараясь избавиться от них, учащенно задышала.
– Ангелина, не поможешь мне? – на кухню заглянула Настя, в пальцах её была зажата круглая расческа, застрявшая в волосах девочки.
– Ого, – Ангелина склонилась над светлыми прядями сестренки. Попыталась убрать расческу. – Вот это да! Ты чего собралась делать-то?
– Прическу красивую.
– Прям перед сном? – Ангелина начала медленно освобождать расческу от мягких волос.
– Ай!
– Прости, – Ангелина виновато улыбнулась.
– Ничего, сама виновата. Да, хотела перед сном как-нибудь красиво собрать волосы, чтобы потом утром такую же прическу сделать.
– А чем плохи твои кудряшки? – перестав распутывать волосы, Ангелина внимательно посмотрела на младшую сестру.
– Хочется чего-то поинтереснее, чем просто кудри! – Настя тяжело вздохнула и скрестила руки на груди.
– Напротив, нет ничего интереснее твои очаровательных кудряшек! – Ангелина, наконец, убрала последнюю прядь. – Все, готово!
– Спасибки! – Настя обняла сестру и повисла на ней.
– Было бы за что, – Ангелина с улыбкой вглядывалась в красивое лицо сестры. – Хочешь, куплю для твоих кудряшек заколки?
– Наверное, дорогие… – протянула Настя, а глаза её уже загорелись. – Нет, не надо.
– Каким цветом хочешь? – Ангелина приобняла её в ответ. – Серебристые, в цвет глаз?
– Любые, но только тогда и Ксюше не забудь.
– Не забуду, – Ангелина медленно разжала объятия. – А Олег там еще не спит?
– Какой там. Все читает.
– Мне надо с ним поговорить, – Ангелина, двинулась было, в сторону комнаты, но из зала прогремел голос отчима:
– Геля! Зайди.
Ангелина поморщилась. Как же она ненавидела, когда её так называли. Особенно он.
– Я скоро, – бросая на сестру быстрый взгляд, сообщила она.
На негнущихся ногах девушка подошла к залу. Дверь туда была полуоткрыта, из комнаты доносился запах хозяйственного мыла и звук включенного телевизора. Преодолевая внутренний протест, Ангелина перешагнула порог зала.
Отчим сидел в кресле. Его жена занималась глажкой белья. Метнув в сторону девушки быстрый взгляд, женщина снова уставилась в рубашки мужа. Молчаливая, тихая, покорная. Безропотная тень.
