– Ну что, выгнала этого? – первым делом поинтересовался он.
– Не "этого", а Эспина, – нравоучительно пояснила я. – Тебе стоит быть вежливее с людьми.
– А я вежлив с этим хмырём. Если бы я был невежлив, у тебя бы уши завяли от слов, которые тебе не положено знать.
– Не пойму, какая кошка перебежала между тобой и Эспином.
– А не надо было отпускать шуточки про мой мех, – начал ворчать Брум. – Не надо вообще о нём говорить. Даже думать нельзя, понятно?
– Ладно, уговорил.
Я так и не поняла, с чем связано столь трепетное отношение Брума к собственной шёрстке, но благоразумно не стала развивать тему, дабы и самой не попасть под горячую руку. Вместо этого я достала из своей сумки расчёску и начала сооружать на затылке пучок, прикрытый волнами прядей. Желая закрепить результат, я высыпала содержимое сумки на столик, чтобы найти шпильки, но почему-то кроме них я увидела множество странных вещей, которые я точно не брала с собой.
Помимо вилки и припасённого специально для Брума яблока, передо мной лежали два металлических напёрстка, катушки белых и чёрных ниток, десяток швейных иголок в специальном футляре, три погнутые скрепки и кусок ластика. Последний и вовсе выглядел жалко, будто его кто-то грыз.
– Это ещё что такое? – спросила я Брума.
– Отдай сюда, – возмутился хухморчик и отнял у меня обглоданный ластик.
– Так это его ты вчера жевал? – догадалась я. – А почему не яблоко? Я ведь специально взяла его, положила к тебе в сумку, думала, ты проголодаешься в дороге.
– Я не буду есть твоё гадостное яблоко с гадостной мякотью.
И в доказательство своих намерений он снова начал кусать ластик. Я даже не решилась спросить его про набор швеи в моей сумке – сейчас Брум явно был не в настроении, как, впрочем, и всегда. Может быть, это от неправильного питания? И как только он может есть всякую гадость? Хотя, с его-то тремя рядами зубов можно прожевать не только резину.
Когда в купе вернулся Эспин, участь примеченного им на столе яблока была решена. Достав из своего саквояжа складной нож, он тут же разрезал плод пополам и протянул одну дольку мне:
– Держи, кузина. Завтрак будет готов через полчаса. Самое время раздразнить аппетит.
Что ж, я не имела ничего против лёгкого перекуса. А вот Брум глаз с меня не сводил. Когда я съела без остатка свою половинку, он тяжко вздохнул и отвернулся. И что это было? Яблоки ведь такие гадостные.
А вот Эспин не спешил пробовать свою дольку. Вместо этого он вырезал ножом сердцевину, в которой сосредоточились семечки, и протянул её Бруму:
