— Молчи, — впервые его брови хмуро сдвинулись, от чего между ними залегла глубокая морщина. Лицо совершенно преобразилось, глаза стали суровыми. Сейчас он еще больше походил на солдата. — Поскольку вина нашего короля до сих пор не доказана, даже думать об этом строго запрещено. Клевета на Тавоса Громкого карается смертью.
— Но в Форалле…
— Ты сейчас не в Форалле, Кассиопея, — строго сказал он. Мне на миг показалось, что я вернулась в покои учителя Моргана, где он частенько отчитывал меня за поведение. Увидев мое лицо, Кастор чуть расслабился и снова улыбнулся. — Прошу тебя быть осторожной и впредь думать, прежде чем говорить.
Он приобнял Тойтона, с интересом наблюдавшего за нами, и зашагал дальше. А я подумала о том, что этот мужчина снова не ответил на мой вопрос. Спустя некоторое время мы вошли в поселение скользящих. Здесь стволы деревьев достигали гигантских размеров, что позволяло местным жителям сооружать из них целые дома. Крышей служили плотные листья, а в стволе одного дерева могли быть и три и четыре жилища, построенные друг над другом. Я с удовольствием запрокинула голову, разглядывая эту красоту. Казалось бы, растерзав, таким образом, треть леса, они должны были навредить ему, но эти создания, напротив, словно бы преобразили его.
— Посмотри, Той, — негромко говорил Кастор, указывая куда-то наверх, — видишь, как ветви склоняются от одного входа в дом к другому? Сама природа развернула их для удобства детей своих.
Мальчик улыбнулся, раскинул руки в стороны, будто крылья и расставил ноги.
— Да, — засмеялся мужчина, — именно так они и соскальзывают по этим огромным листьям.
Я смотрела во все глаза на своего брата, почти все время, что я его помню, погруженного глубоко в себя, потерянного в собственном разуме, и не узнавала его. Сердце сжалось. Только с Кастором он был таким. Как будто выныривал из бездны, заметив свет. И этот свет был в мужчине, что сейчас знакомил мальчика с новым миром. На сердце стало тепло, а потом снова больно. Кастор не сможет оставаться с нами вечно, а это значит, что Той станет прежним. Я оправдывала себя и свое решение? Наверное.
Девочка, что все это время следовала за нами, вновь возникла передо мной. Она улыбнулась и указала на мои ноги, а потом пальчиком вверх.
— Это Каа?та, — сказал Кастор, кивая девочке, — дочь Тауты, их вождя. Она предлагает тебе поскользить.
— Что предлагает? — не поняла я.
— Скользить, — повторил он, — как это делают они. Советую попробовать. Ощущения непередаваемые.
