Каково это вообще — жить так, как он?
Стряхнув с себя холодную паутину этих мыслей, я все-таки углубилась в уроки, и на этот раз мне удалось полностью погрузиться в учебу. До тех пор, пока мне не принесли местный полдник. Спустя полчаса заявился Валентайн и сказал, что нам пора.
— Впрочем, если хочешь, ты можешь остаться.
Это было сказано именно так, именно в таком небрежном тоне из разряда: «Хочешь остаться — оставайся, не хочешь — вали».
— Мне не составит труда открывать для тебя порталы каждое утро.
— Нет, спасибо, — тактично отозвалась я. И не менее тактично добавила: — Спасибо. За все.
Валентайн никак не отреагировал, он просто шевельнул пальцами, и на моих глазах пространство расползлось зияющей черно-серой раной. В такой портал я еще не ходила… или нет, ходила вчера. После него меня затошнило.
Затошнило и сейчас после перехода. Слегка.
То, что мы оказались в приемной ректора Эстре, я опознала по слегка сползшему за стол секретарю, шапка кудрей которого испуганно колыхнулась.
— У себя? — коротко спросил Валентайн.
— Д-да.
— Вперед, — это было адресовано мне.
— Темная магия же запрещена везде, кроме твоего кабинета и учебной аудитории, — заметила я.
— На контуры моего портала работает настроенный амулет. На него защита не срабатывает.
У — Удобно.
Стоило нам войти, Эстре поднялась из-за стола, раздувая ноздри. В отличие от своего секретаря она просто воплощала праведный гнев и разве что не искрилась от ярости.
— Ты хотела что-то сказать, — напомнил Валентайн, обращаясь к ней. — И вернуть Ленор вещи.
После такого заявления ее лицо знатно перекосило, а я вспомнила про сумку. Которую у меня отобрали Лэйтор и Ко, но вернули ее, оказывается, сразу в Академию. Вон она лежит, родненькая. Я хотела было сцапать свои вещи и по-быстрому слинять в неопознанном направлении, то есть в сторону своей новой комнаты, но меня остановил Валентайн. Рука-шлагбаум возникла на моем пути так резко, что мне оставалось лишь отступить.
Взгляд ректора метал убийственные молнии, Валентайн стоял с привычно-непробиваемым лицом. Стоял и молчал так, что даже мне было не по себе, и Эстре, наконец, произнесла:
— Я прошу прощения, тэри Ларо, за то, что вчера повела себя крайне непедагогично. Больше такое не повторится.
Вот зачем он это делает, а? У нее же сейчас пар из ушей повалит или драконий инфаркт случится.
— Извинения приняты, — ответила я, мечтая как можно быстрее отсюда уйти и остаться одной. Под пристальным взглядом ректора мои браслеты только чудом не загорелись, но мне было как-то без разницы. Пусть сами между собой разбираются.
