– Ваше величество, разве можно позволить невеждам читать что попало? А тем более – издавать что попало? Благородные мужи постигают знания при помощи мудрых учителей, которые разъясняют все непонятные и спорные места – и то возникают споры и расхождения мнений! А если каждый получит возможность рассуждать на учёные темы и распространять свои фантазии и порождения своего невежественного ума, кто знает, какие ереси и суеверия разойдутся и закрепятся в народе! Нет, ваше величество, бесконтрольно увеличивать количество книг никак нельзя.
Ну да, ну да, а тьма невежества распространению суеверий ну никак не способствует. Однако возразить я не успела.
– Ваше величество, разве сохранится уважение к книге и письменному слову, если книги можно будет штамповать десятками и сотнями за раз? – подхватил товарищ первого оратора. – Сейчас это труд, в который вложена душа стольких людей, создание книг – это искусство. А что будет, если это труд обесценится? Нельзя ткать шёлк как дерюгу!
– Ваше величество, если книги станут настолько доступны, что их сможет купить даже ремесленник или крестьянин, они станут слишком большим соблазном для простого люда. Вместо того, чтобы заниматься своими делами, все захотят учиться читать, будут искать учителей в мечтах сделаться учёными или чиновниками, растратят на это свои средства, пока их поля будут простаивать впусте, а ремесленные инструменты покрываться пылью. Какого же тогда порядка и благоденствия ждать в империи?
Я настолько растерялась, что в тот раз даже не нашлась, что ответить. Однако сдаваться и отказываться от своего намерения я тоже не собиралась. В следующий раз я встретилась с ними уже подготовленной и первым делом завела разговор о временах Великой империи. О том, как Великий император преследовал осуждавших его философов и мыслителей и жёг их книги. А потом, когда Великая империя заполыхала и её столицу повстанцы сравняли с землёй, исчезла и легендарная библиотека, в которую, по слухам, свозили книги со всех покорённых царств. Сколько тогда знаний было утеряно! Что-то потом удалось восстановить, что-то так и пропало, от чего-то остались обрывочки. Ну разве это не прискорбно? Учёные согласились, что да, это действительно прискорбно. А ведь бесценные труды продолжают пропадать, добавила я. Если, не дай Небо, сгорит дворцовая библиотека, какой невосполнимой утратой это будет! Подозрительно поглядывавшие на меня мужи согласились и в этот раз. А вот теперь представьте себе, если этих книг будет много. Буквально в каждом городе, в каждом хорошем доме. Тогда уничтожить все до единой будет куда труднее. Мои оппоненты, уже, безусловно, понявшие, куда я клоню, возразили, что книги, потребные для базового и даже расширенного образования и так есть в каждом хорошем доме, а ценность всех остальных надо ещё проверять и утверждать. А когда она подтвердится, привлечь переписчиков. Их труд, конечно, долог, но ничего непосильного в нём нет. И эти богомерзкие печатные прессы вовсе не нужны. Однако у меня уже был готов другой аргумент. Переписчики люди, и им свойственно ошибаться. Ведь Академия дворца для того и нужна, чтобы сверять тексты, выправлять и восстанавливать их в первозданном виде, и работы с годами не убывает. Так не проще и надёжнее ли будет вырезать один раз текст на дереве, металле, камне – и хранить так, допечатывая по мере необходимости? Тогда вероятность ошибки будет сведена к минимуму.
