– Трепло! – припечатала мама Галя, от души навернув сына скрученным жгутом.
***
– Жек, да оставайся у меня! На хера ты туда поедешь? Вдруг помешаешь Натахиной личной жизни?
– Вот я и проверю, а заодно и за уши оттяну, а то ж я её сегодня ещё не видел.
– А за что ж – за уши? – вытаращился на меня Геныч.
– Не «за что», а «почему», дятел! Днюха же! А за уши, чтобы выросла.
– А-а, тогда за сиськи надо тянуть. О, кстати, Викуле привет передавай и мои извинения за вчерашний облом. Надеюсь, сегодня она расслабится и разглядит твой потенциал.
– Большой потенциал! – поправляю.
– Ну, тебе, брат, виднее! Вали давай, вон мотор подъехал. Тачку твою завтра пригоню, алкаш!
6
Женя
– Жень, да что за фигня? – возмущённо пищит Наташка, вырываясь из моих объятий. – Ты решил мне весь праздник испортить?
– Ты матери звонила? – игнорирую её наезд.
– Конечно! – недовольно фыркает. – Но у неё там женский совет, так что папе лучше задержаться в Москве и переждать бурю.
– Вот дура! Надеюсь, ты ему так не сказала?
– Женечка, какими судьбами? – Вика, до одури красивая и серьёзная, оттесняет от меня насупившуюся сестру.
– Де-евочка моя, похоже, мне здесь никто не рад. Может, хоть ты утешишь? – распахиваю объятия, но Вика брезгливо морщит нос.
– А мне кажется, ты уже утешился вискариком. Ложка дорога к обеду, Женечка.
– Надо чаще обедать, Викуль, а то ведь так недолго и гастрит заработать. Но хозяин – барин. Удачной диеты, малышка!
Я обхожу хмурую Вику и отправляюсь к себе наверх. Знаю, что не продержится и десяти минут и придёт выяснять отношения. А вернее, отсутствие таковых.
Вика явилась минут через пять.
– Жень, а ты ничего не хочешь мне сказать? – наезжает прямо с порога. – Извиниться за вчерашнее, например.
– А я вчера был виноват? Ну, извини, малыш! – развожу руками, и Вика взрывается.
Говорит много, запальчиво, неинтересно. Красивая. Хитрая. Любит меня. Нетронутая – для меня.
«Вы эгоисты, мальчики. Научитесь ценить отношения». «Вы хоть раз ухаживали за девушками?»
Ухаживал. За баскетболисткой. В десятом классе. Влюбился тогда. А потом... Потом поухаживать как-то не пришлось – сами косяком пёрли. Вот и Вика приперлась. Да неужто за романтикой?
Впрочем, с ухаживаниями я, кажется, перестарался, и компромисс так и не сложился. Вика вылетела из моей берлоги, как подстреленная. Ну, значит, не судьба.
На хрен я вообще сюда приперся?
Позвонил матушке и оптимизма слегка прибавилось. Алла Дмитриевна пребывает в боевом настроении и сдаваться не собирается. К Генычу, что ли, вернуться? Бросаю взгляд в окно – опять метель. Февраль в этом году лютый.
