В дверном проёме, обняв себя руками за плечи, стоит Наташка. Она дрожит то ли от ледяного ветра, то ли от разочарования, и смотрит на меня, как… Я не вижу в темноте её глаз, но знаю, как она сейчас смотрит – как на подлую предательницу. Позади неё кто-то перешёптывается, но это уже не имеет значения.
Трудно передать словами, насколько мне сейчас стыдно и плохо. И какой грязной я себя чувствую. Как назло, именно в эту напряжённую минуту мой взгляд находит платье. Отброшенное Женей, оно валяется на полу, как ненужная мятая тряпка. Платье из Италии... подаренное Наташкой. Я подлая и неблагодарная свинья.
– Наташ, мне надо с тобой поговорить, – подавленно лепечу, а она вдруг нервно передергивает плечами, всхлипывает и уносится прочь.
Я растерянно смотрю, как она исчезает за оконным стеклом. Так, значит, они все через балкон пришли? А зачем? Может, меня искали? Натка, наверное, волновалась... А я... вот...
Зато на балконе остались трое однокурсников из Викиной свиты.
– Ну, что, поговорила, тварь? – язвительно интересуется Вика. – А теперь брысь отсюда!
Я потуже заматываюсь в плед, встаю на ноги и делаю шаг к платью, но Вика проворно хватает его с пола и отбрасывает ребятам.
– Это не твоё, забыла?
Помню. И, поморщившись, вспоминаю, что туфли тоже не мои. А как найти своё бельё в темной комнате, я даже не представляю. Но оставить его здесь просто немыслимо. Господи, о чём я только думала?! Я скольжу взглядом в темноте, приседаю, вглядываясь в чёрный пол, и больше не слушаю Вику. Мне бы убраться отсюда быстрее.
Одна находка есть! Наклоняюсь за бюстгальтером, придерживая одной рукой пледик, но он внезапно слетает с тела, оставляя меня совершенно голой.
– В чём дело, кобыла сисястая? Ты что-то потеряла? – гаденько хихикает Виктория, очень довольная своей выходкой. – Напяливай свой убогий насисьник и вали на помойку, из которой ты вылезла.
Я протягиваю к ней руку, надеясь вырвать покрывало, но Вика отводит руки назад и взбрыкивает снова своё неугомонное копыто. Да что ж такое? Я перехватываю её ногу у своего живота, касаясь ладонями подошвы, и с силой дергаю вверх. Стройная и не очень высокая Вика, соприкасаясь с полом, издаёт невообразимый грохот, сравнимый с рухнувшим шкафом.
– Тебе следует поработать над растяжкой, Виктория, – говорю в полный голос. Какой смысл соблюдать тишину после такого погрома?
Двое ребят, пасущихся на балконе, кидаются на помощь своей распластанной, как лягушка, и подвывающей королеве. А Женечка... что-то недовольно пробормотал и накрыл голову подушкой.
