В ушах появился гул, а вместо заполненной автомобилями дороги перед глазами возникла красная пелена.
Съехав на обочину подальше от греха, включила «аварийку».
- Хорошо. Поедем сразу к маме. Она прогуляется с детьми, а вы пока поговорите. При мне. Так что, если он вдруг опять...
- Ева! Он пришел! Извиняется, хочет, чтоб все было по-прежнему!
- По-прежнему, это валяться на диване и, при случае, поколачивать тебя?!
- Я так и знала, что будешь попрекать деньгами! Мы вернем! Все! До копейки! Дай только Коле на работу устроится! Ты же знаешь, как трудно...
- Год уже все никак не устроится, - пробормотала я, рассеянно глядя в пространство.
- Отвези меня к маме! Или я сама поеду! - завизжала сестра, хватаясь за дверную ручку.
- Ксюш...Почему ты совсем себя не уважаешь? Как... Он же издевается над тобой. Дети это видят. А если начнет поднимать руку и на них?!
- Тебе не понять, ясно?! У тебя нет детей! Ты никого в жизни никогда не любила! Только себя! Эгоистка!
Я ее не узнавала в такие моменты. Не узнавала в этой заполошной, брызжащей слюной тетке с побагровевшим, искаженным истеричной гримасой лицом и дико горящими на нем глазами свою младшую сестренку. Хрупкую, наивную, красивую, как ангел, девочку с изумрудными глазами. С нее мальчишки в школе взглядов не сводили, одноклассницы завидовали лютой завистью. Сколько раз мне приходилось за нее заступаться, когда обозленные девчонки делали всякие пакости? От жевательных резинок в волосах до попыток повыдергать их же...
И из всех, из все-ех, она выбрала этого Коленьку!
Закрыв разбитое лицо руками, сестра заплакала.
- Прости, прости-и-и, Ева! - подвывая из-под пальцев. - Я люблю его, понимаешь? Я с ним семь лет! У нас двое детей!
- Не понимаю, Ксюш! Правда, не понимаю! Он тебя бьет. Он ни разу ничего хорошего тебе не сделал по факту.
- Это не так! У него просто сложный период...
- Ты моя сестра! Я люблю тебя, люблю Мишу и Машу! Я хочу, чтоб вы были счастливы.
- А я счастлива, когда с ним! Он просто вспыльчивый, да еще и я довела.
- Посмотрим, какое оправдание ты ему придумаешь, когда он тебя покалечит! - резко дернувшись с места, выехала на дорогу. - Или детей.
- Не покалечит... Ты не понимаешь!
Я уже не слушала. Ее слова как белый шум. Миллионный раз одно и то же.
Приехали. При виде Ксюши Коленька повалился на колени прямо в прихожей, обнял желейными руками ее талию и захныкал стандартное «прости, люблю-не могу».
Встретилась взглядом с мамой. В ее глазах было осуждение. Как всегда, в мой адрес.
