. В этом смысле репрессивный аппарат, сразу созданный Лениным для наблюдения и преследования оппозиции, заложен в логике самой системы. Логичным было также усиление и расширение угнетения по мере того, как приходилось поднимать все общество на осуществление утопических целей. Особый размах сталинского террора связан наверняка с параноидальными чертами его характера. Однако из самой сути утопически легитимированной власти вытекает, что она всюду подозревает недовольство и сопротивление и реагирует на это произвольным террором.
Ретроспективный взгляд позволяет лучше увидеть не только механизм функционирования, но и крах коммунистического террористического режима. Систематический террор может уничтожить эффективную оппозицию и гарантировать привилегии властителей. Но террор не может легитимизировать господство, мотивировать труд, поддерживать устойчивое революционное возбуждение. Постоянный террор оборачивается параличом и бездеятельностью трудящихся. У руководителей особенно второго и третьего поколений ослабевает готовность к террору и он не вызывает уже прежнего страха. Они оказываются вынужденными уделять больше внимания традиционным мотивам и интересам, склоняются к компромиссам. И одновременно соответствующий аппарат должен сохраняться, чтобы следить за всем, контролировать негативные следствия обретенной свободы и в случае необходимости осуществлять избирательный индивидуальный террор.
То, что мы пока узнали о деятельности органов безопасности ГДР в нисходящей фазе этакого "душевного тоталитаризма" позволяет говорить о своего рода обратной версии диалектического закона перехода количества в качество. Если число сотрудников органов безопасности постоянно растет, а объем информации все время расширяется, наступает момент, когда центр задыхается от обилия, большей частью совершенно тривиальной, информации, и качество слежки начинает быстро понижаться. Средний гражданин по-прежнему живет в обстановке недоверия и правового произвола. Но вместо страха в нем нарастает презрение, а со временем и готовность продемонстрировать презрение и солидаризироваться в этом с другими. При этом большую роль играет пример тех немногих мужественных людей, кто, несмотря на преследования, демонстрирует свою независимость, сострадание и любовь к людям. Деятельность таких личностей, как Сахаров или Гавел, во многом способствовала тому, чтобы вывести народ из состояния паралича.
4. Монополия на информацию
