Влюблённость мешала магу думать здраво. Его не волновало, каково нам будет потом, если я соглашусь на столь лестное предложение.
“Никому не принёс бы такой союз счастья. Никому!”
Не верила я в то, что Франко безразлично, о ком я думала, когда он меня целовал. Все мужчины собственники. Что уж говорить о тех, кто влюблён настолько сильно?
— Сам же на стенку полезешь, — продолжила бормотать я, справляясь с эмоциями. — Соколу жизнь сломаешь, из меня всю душу вытрясешь.
“Вы не подходите друг другу”, — всё ещё звучало у меня в голове.
И нет, морок Франко на этот раз не наводил. Всего лишь подобрал нужные слова. Посеял зерно сомнений. Показал наглядно, что не собирается отступать. Если посчитает нужным, снова заколдует Сокола. Всё фитоллийское посольство и близлежащую деревню через его постель проведёт, чтобы боль убила мою любовь.
“Я не смогу простить его снова, — с ужасом осознала я. — Даже если разум Сокола опять поработят. Слишком тяжело переживать измену”.
И что делать? Сидеть ночами у двери спальни жениха, чтобы никто не смел потревожить его сон? Неплохая идея. Малии наверняка не понравится, что я подрабатываю охранником у нашего охранника. Скандал устроит. Если сильно повезёт, в драку бросится.
— Или побежит жаловаться Франко. А он придёт и “заморочит” голову мне.
Гениальный план развалился. Не было у нас сиюминутных решений. Малия заявит свои права на моего мужчину перед старейшинами, а бессалиец продолжит меня преследовать, несмотря ни на что.
“Интересно, если бы Сокол не сдержался в ту ночь? Если бы я стала женщиной ещё на нашем первом полноценном свидании… Это остановило бы Франко?”
Я убрала ладони от лица и замерла. Догадка была настолько сумасшедшей, что я не сомневалась в её справедливости.
— Мужчины ревнивы и тщеславны, — начала я рассуждать вслух. — Опороченные девушки не выходят замуж, потому что никто из поклонников не готов жениться на “испорченной”. Падшие женщины им не интересны.
Во времена правления Ксанира Делири многие мужчины пользовались этим. Похитят девушку, чьи родители выбрали ей жениха поприличнее, проведут с ней ночь, а утром возвращают домой.
“Вот, папенька, ваша дочка больше не невинна. Если возьмёт её выбранный кавалер после меня — совет да любовь. А если нет, то я с браслетом готов прийти”.
Конечно, рассерженный отец разобьёт лицо, братья рёбра пересчитают. Но редко кто из принципа отказывал такому бесчестному кандидату в мужья.
— А если и находились отчаянные, то жених шёл с повинной к старейшинам, — закончила мысль и поднялась на ноги. — Интересно, как повели бы себя старые пни, если бы воин опорочил сразу двух невест?
