– Какую шлюху, скотина? – Не выдержал следователь.
– Одну из тех, которыми приходилось заменять тебя, моя сладкая. Но они и близко не были так хороши, как ты. Рыжая более менее, но мне нужен был камень и все. Я её трахал-то без удовольствия. Ты же не ревнуешь?
Аверьянов чуть не взвыл. Ну что за гадство! Неужели этот идиот ещё кого-то пришил?! Тут ему в голову пришла сумасбродная идея. Но, как говорится, с волками жить, по волчьи выть. Или это здесь не применимо?
– Фимочка, расскажи мне про этих самых шлюх.
Следак максимально постарался задать вопрос голосом писклявым и похожим, по его разумению, на женский. Господи, если кто услышит, вовек не отмыться от репутации "полупокера".
– Марина, ты отвечаешь. – Оживился Берг-младший, – Я так и знал, что все они врут, что ты жива. Тех самых. Ты же меня сколько динамила. То позовешь, то оттолкнешь. Но каждый раз я представлял на их месте только тебя. Только тебя, любимая. Вот с рыжей вышло не очень. Мы уже сговорились за камешек. Она мне даже помогла все это провернуть, а потом, сам не знаю зачем, я её убил. Понимаешь, она просто не была тобой.
– Понимаю. Очень хорошо понимаю. – Сказал Аверьянов своим обычным басом и набрал номер оперов.
История оказалась не просто гнилой, а протухшей окончательно и бесповоротно.
Сынок еврея с воодушевлением признался, что собственноручно убил секретаршу отца и бросил её тело в море. Вернее, как признался... Рассказал Марине, которую упорно видел в углу комнаты, по крайней мере, пялился он все время именно туда. Зачем убил – не понятно. Так же, как и не возможно было выяснить у Фимы, о каком камне идёт речь и чем ему помогла погибшая девушка. Зато место, куда выбросил тело, он показал конкретно, подробно рассказывая невидимой Марине, каким образом и в каких условиях воткнул нож. У Аверьянов было такое ощущение, что он побывал на сеансе порно фильма, потому что слова "член", "сиськи" и "писечка" повторялись через каждые две минуты. Следаку безумно хотелось помыться, будто он извалялся в грязи по самые уши. Дальше-больше. Ефим Лазаревич вдруг припомнил вторую жену отца, заявив, что она тоже была сукой и свою смерть заслужила. Все это становилось похоже на снежный ком, несущийся с бешеной скоростью с горы.
– Ему же тогда от силы лет десять было. – Вылупился на Аверьянов начальник отдела, когда психа после подробного повествования отправили в камеру.
– Утверждает, что мачеху ненавидел лютой ненавистью за то, что она ему сиськи не хотела показывать, хотя была шлюхой. Вот он и толкнул её с края лестницы, когда дамочка по телефону разговаривала. Баба скатилась по порожкам, пересчитав их собственной головой, да сломала шею. Тогда происшествие сочли несчастным случаем.
