Ответом мне служит только играющие желваки на ее лице.
— Лея, я тоже мужчина, а значит, понимаю его лучше тебя. И мой тебе искренний совет от всего сердца — порви с этим козлом как можно скорее.
Глава 7. Оксана
Не бегай за мужчиной, которому ты не нужна.
Услышать это из уст Платона больно. Хотя он считает, что речь идет о каком-то другом мужчине, в которого влюблена, я-то на самом деле знаю, что все эти годы мечтала о нем одном.
Просто так и не смогла сказать Юле, что схожу с ума по ее отцу.
От лучшей подруги не ускользнуло то, что я постоянно витаю в облаках, не смотрю на других мужчин, а еще однажды я проговорилась, что да, я влюбилась.
Так и появился этот несуществующий мужчина, от отношения с которым меня отговаривает Платон. Мне же просто нужно было объясните Юле, почему мои чувства запретны и неосуществимы.
Он женат.
Теперь пришло время расплачиваться за эту ложь.
Семейство Дмитриевых, а с ними и моя мама, которой я однажды тоже рассказала полуправду, теперь уверены в существовании какого-то женатого мужчины, который пудрит мне мозги, а я бегаю за ним, как дворовая кошка.
Так что, наверное, мне стоит послушаться Платона.
Ведь даже в траттории возле его головного офиса я оказалась не случайно, хотя и не призналась ему в этом.
Когда-то мы вместе с Юлей приходили сюда в обеденный перерыв Платона. Время я знала. Еда здесь тоже была вкусной. Или мне так казалось, потому что он был рядом.
Сейчас «Цезарь» безвкусный, как картон.
Я снова надеялась, что его покорит мой внешний вид, ведь теперь я одета куда сексуальнее, чем в аэропорту. Но напрасно. Больше он не смотрит на меня так, как в аэропорту, когда не знал, кто перед ним. Тогда я была для него желанной женщиной.
Теперь Платон видит во мне нескладную подругу своей дочери. Обманщицу. И нимфоманку.
Вот и советы дает такие, какие мог бы дать дочери. Платон не знает, что говорит о самом себе.
И о моих чувствах к нему.
Каждая встреча с Платоном добивает мое сердце, и так раскрошенное на осколки. Поэтому зря он просит меня передумать насчет моего прошлого. После такого унижения дорога у меня одна — в армию.
В Израиле нет предубеждения о том, что в армии не место женщинам. В России с этим сложнее. Я была бы рада стать женой и матерью, но мужчина, которого я люблю и тот единственный, с которым это возможно, никогда не станет моим.
Платон обвиняет меня в излишней романтике, но я-то как раз смотрю на жизнь ясно. Раньше я верила в призрачный, скромный шанс. В отеле, когда он поцеловал меня, моя уверенность окрепла.
