– Не думай, что можешь приказывать мне и угрожать. Я свободна в своём выборе. И мужчина, который не может контролировать свою агрессию, мне явно не нужен. Да ты вообще не мой мужчина!
Маркус раздраженно выдохнул, зло сжав кулаки и тихо зарычав. Его контроль уже начал трещать по швам, и я с ужасом заметила странную дрожь, пробежавшуюся по его коже. Да если он сейчас обратится, то я боюсь, что полицейские в шоковом состоянии достанут пистолеты, а тогда может достаться и мне.
К счастью, появилось новое действующее лицо. Во двор въехал черный мерседес, из которого вышел статный мужчина. Он внимательно осмотрел собравшихся и направился прямо к Маркусу, небрежно бросив повернувшимся в его сторону полицейским:
– Я адвокат семь Штерн.
Ого. Как быстро явился.
– Маркус, ты ничего сейчас не сможешь сделать, хотя бы потому, что шесть убитых полицейских не придутся твоему отцу по вкусу. Хотя тут ещё спорно, кто останется в живых, – зло процедила сквозь зубы и отшагнула от него в сторону.
– Ева, – прорычал блондин, шагнув следом за мной, но его в этот момент перехватил адвокат.
Мужчина просто встал перед ним, сжав руку и что-то быстро прошептав на ухо. И это взбесило блондина ещё сильнее, но он остался неподвижен. Я же, пользуясь моментом, поспешила к полицейским, которые обещали отвезти меня к родителям в уже знакомую мне гостиницу.
И сейчас, обнимая маму, я больше всего боялась вновь встретиться с Маркусом, даже в какой-то мере сильнее, чем полнолуния. Последний взгляд, которым меня наградил блондин, дал понять, что я пожалею о своём решении. И вот о какой любви после этого может идти речь? Это ведь не любовь, а издевательство какое-то. Просто страсть и желание, с мешанные со скверным характером, эгоистичностью и нежеланием слышать отказ.
– Милая, я понимаю, тебе было нелегко в последнее время из-за смерти подруги. И тебе было просто необходимо переключиться на что-то другое, но… Но сбежать к малознакомому мужчине, да ещё и бросить все вещи, не говоря уже о том, что не сообщить мне, что с тобой всё в порядке, это уже как-то слишком, даже для очень сильной влюбленности.
Мама немного отстранилась от меня, поймав мой взгляд, и мне стоило труда стыдливо не опустить голову. Я ведь прекрасно вижу, во что вылились ей эти несколько бессонных ночей и как они её измотали, чтобы прикрываться такой глупой ложью. Вот только расскажи я ей как всё было на самом деле, она будет беспокоиться ещё и о моём психическом состоянии. Оборотни! Да в такое трезвым никто не поверит.
