Карл Еж уверенно кивнул; остальные переглянулись, явно не до конца понимая, о чем идет речь. Старый моряк вздохнул.
— Каперство — это узаконенное пиратство. В былые времена монархи какой-нибудь державы нанимали на службу головорезов с тем, чтобы они топили корабли других, вражеских стран. Многие пираты промышляли этим… Только вот Рик Барракуда не был капером. Он был настоящим пиратом, и его единственным родным флагом был Веселый Роджер[2]… «Гиена» под его командованием стала грозой морей, именем Барракуды моряки пугали друг друга темными ночами, трепетали пред ним, восхищались им и ненавидели его. Но капитана не волновала их любовь или ненависть — он жил на широкую ногу, вел себя, как хотел, грабил, кого хотел и проливал кровь галлонами… Не одно загубленное судно на его счету, — старик вздохнул, — «Гиена» считалась неуязвимой, ее равняли с «Летучим Голландцем»[3], ее боялись и, сколько бы ни пытались избежать нападения или отбиться — все было напрасно. Удача сопутствовала Рику Барракуде, удача была парусом «Гиены» и, казалось, спасения мирным кораблям от нее не будет никогда. И вот в миг, когда шхуна была на пике своей кровожадности, когда каждый корабль в Карибском море шел с оглядкой, дрожал от киля до клотика при мысли о встрече с ней, все изменилось. До сих пор толком неизвестно, что именно произошло — ходили слухи, будто Барракуда прогневил самого морского черта, что он присвоил себе то, что брать было нельзя, и тот стал преследовать его, — да только бесчинства на морях прекратились. Шхуну по-прежнему видели, она носилась по волнам, как призрак, металась, словно в агонии, и говорили, что она силится удрать, скрыться, спрятаться от кого-то… По-видимому, ей это не удалось. «Гиена» затонула при загадочных обстоятельствах где-то в Атлантике, и из команды ее, говорят, никто не выжил. Вот и вся история, — рассказчик развел руками, — Странная это история, так себе, матросская байка, но будучи мальчишкой я верил в нее. Если же вы интересуетесь теперь «Гиеной», думаю, и вы поверите… а может быть и нет — все-таки здесь много глупостей, все эти морские черти…
— С морскими чертями разберемся, если встретим их, — Ричард закусил губу и, покосившись на размышляющего о чем-то брата, решился, — Мы сейчас решили предпринять… экспедицию, хотим пройти по ее следам, по следам «Гиены», изучить ее путь от мига спуска на воду до затопления. Мы побывали в Гамильтоне — оттуда она вышла, оттуда начала свое путешествие, потом были в Норфолке, возле которого она совершила первый налет… Рыбак, видевший его, писал, будто она отправилась в сторону Хаттерас Айленд, в сторону Бакстона, но, судя по всему, здесь ее не было…
