— А у тебя из слуг только Генриетта, или еще кто есть? — Спросил я.
— Генриетта моя личная фрейлина, — сказала Ирен. — Это как подруга, только из слуг. Я ей доверяю свои некоторые секреты. А так в замке есть еще много слуг, просто не настолько приближенных.
— Если в замке много слуг, как ты умудрилась сбежать, чтобы никто не заметил твоего отсутствия? — спросил я.
— У нас был тщательно разработанный план, мы несколько дней его продумывали, — ответила Ирен. — А Генриетта блестяще его исполнила.
— А что за план, если не секрет? — Спросил я.
— Да нет тут никакого секрета, — сказала Ирен. — Я притворилась больной и заперлась в своих покоях. После этого, Генриетта переоделась в мою одежду и надела парик. Она должна была показываться слугам в окно время от времени, чтобы они ничего не заподозрили. А на все вопросы хрипло отвечать, что хочет побыть одна.
— И это сработало? — Не поверил я.
— На самом деле, Генриетта тоже сомневалась в успехе, поэтому мы опробовали план за неделю до этого. Генриетте удалось успешно изображать меня до самого вечера. Вечером я вышла из покоев и сказала слугам, что чувствую себя лучше. Этим мы не только опробовали план в действии, но и создали для слуг прецедент, чтобы они не начали беспокоиться раньше времени.
Надо же, — качнул я головой. — А из замка ты как выбралась? В слугу переоделась?
— Угу, — кивнула Ирен. — Это тоже оказалось не сложно. Генриетта принесла мне одежду и помогла убрать волосы под берет. Обрезать их она отказалась и мне не давала. Волосы я обрезала уже когда до Зареса добралась. Так что я переоделась мальчишкой и спокойно покинула замок. А, уже выбравшись в город, отправилась в порт и взяла билет до Зареса.
— Да уж, — сказал я. — Не самое подобающее для принцессы поведение. Королева, наверняка, будет в ярости.
— Это уж точно, — улыбнулась Ирен. — Брат мне тоже об этом говорил…
Она замолчала и погрустнела. Я тоже молчал, так как не мог придумать, что ей сказать.
— Ты знаешь, — сказала Ирен после долгой паузы. — Когда брат погиб, столько всего навалилось. У меня даже не было времени толком оплакать его. А сейчас воспоминания о нем вызывают только грусть. Я не знаю, но, по-моему, это неправильно. Так не должно быть.
Я не нашелся, что ответить, но Ирен и не требовался мой комментарий.
— Я всегда восхищалась своим братом, — продолжила она. — Он был таким умным, не то, что я. Мне больше нравилось махать железками на арене с отцом. Но брат умел так хорошо рассказывать, что даже я, со временем, заинтересовалась науками. Нам было пятнадцать, когда Инрен подошел ко мне со своей идеей. Я говорила тебе, чем мой брат занимался в башне Академии?
