Хватаю чашку, чтобы сделать несколько глотков обжигающе-горячего кофе, и принимаюсь за завтрак, который оказывается довольно неплохим. Со специями, как я люблю. Маша садится напротив, держа в ладонях большую белую чашку, наполненную кофе с молоком.
– Надеюсь, у Вас получилось выспаться? – спрашивает, заставляя меня поднять на неё взгляд.
– Да. Я всегда сплю как убитый.
– Везёт Вам.
– Тебе, Маш.
– Что?
– Не Вам, а тебе. Я вроде еще не настолько старый, чтобы ты меня на Вы и по имени отчеству звала.
Пара секунд уходит на то, чтобы она согласно кивнула.
– Тебе, – повторяет неторопясь, захлестывая меня синевой своих больших глаз.
– Доброе утро, – детский голос привлекает наше обоюдное внимание.
Потирая глаза, мальчуган лет пяти входит на кухню, но заметив меня, тут же спешит к сестре.
– Доброе утро, Степ. Это Дамир Маратович, друг нашего папы, – поясняет Маша.
Опять Маратович…
– Здоров, парень, – киваю ему, но он только сильнее хмурится.
– А где папа и мама?
– Скоро приедут, – успокаивает младшего брата Маша, – ты пока иди зубки почисть и приходи. Я твои любимые кукурузные хлопья тебе сделаю.
На ангельском девичьем лице расцветает улыбка. Искренняя такая, обезоруживающая. Прямо как вчера в коридоре.
И в кого только такие утонченные черты лица у нее? В ней вроде бы и есть что-то от Илоны с Беловым, но совсем немного. Все остальное как будто вылепили с кого-то другого. Аккуратный нос, большие, слегка раскосые глаза, благородное лицо и аккуратные губы, по которым гуляет её большой палец, пока она взглядом провожает брата. Девчонка так сильно контрастирует со всей обстановкой вокруг. Такие как она в столице находят себе богатеньких мажоров и всю жизнь катаются в шоколаде, меняя одного на другого уже даже в ее возрасте. А она… булки печет.
Дамир Маратович уезжает, я же кормлю Степу и отвожу его в детский сад. Ежедневный ритуал, неизменный уже несколько лет. Разница только в том, что сегодня он омрачается зудящими мыслями, которые безостановочно копошатся в моей голове. По мере приближения автобуса к университету, сердце стучит все более хаотично. Сидеть на месте получается с трудом. Несколько раз посещала мысль о том, чтобы встать на первой попавшейся остановке и уехать назад. Сказаться больной и попросить Арину прикрыть меня на парах. Только понимание, что это ничего не изменит, заставляет ехать до нужной мне остановки. Просто оттяну момент унижения и все. Те, кто захочет меня подковырнуть, сделают это если не сегодня, то в следующий раз. Лучше уж принять сейчас все, как есть, и переступить через создавшуюся Панфиловым ситуацию.
