— Мне очень неловко, — пробормотала дочь Золтана Эйросского, с трудом подавляя раздражение на няньку и злость на себя. — Право, пэр… я… я не…
— Пэр Доминик не в обиде, — заверил воин. — Сказал, что нам повезло вашими трудами не ехать рядом с рыбацкой телегой, а ещё хозяин отдал нам свою повозку, во избежание конфликта с Храмом Отца. Видите, всё прекрасно разрешилось.
Камилла улыбнулась, медленно выдыхая сквозь сцепленные в улыбке зубы. Непростое дело — понравиться молодому человеку, когда за спиной уйма неблагообразного народа, который бы скрыть от людских глаз на период знакомства.
— Могу я узнать ваше имя, доблестный пэр? — несмело поинтересовалась Камилла. Даже губу прикусила в знак трепетности и смущения. — Вы спасли мою честь и, возможно, жизнь тоже. Я до конца дней буду благодарна, и если я хоть чем-то…
— Благодарите Отца Небесного, не меня, — прервал её паладин. — Как видите, я пришёл к берегу безоружным и едва ли совладал бы с ними, не будь мне дарована часть силы Храма.
Камилла улыбнулась снова, на этот раз — искренне.
— Это было прекрасно, — просто обронила она. — Я никогда прежде не видела подобного.
— А я всю жизнь мечтал увидеть полную силу того, чем столь неосмотрительно пользуюсь, — без улыбки отозвался паладин. — Патрик.
— Просто Патрик? — уточнила Камилла, потирая пылающую скулу. Первый шок прошёл, и тело не замедлило напомнить о себе.
— Родовое имя в Храме Отца не имеет значения, — коротко улыбнулся паладин. — Вам больно?
— Немного, — призналась Камилла, прижимая ладонь к скуле. Как есть опухнет, и назавтра всё лицо от набрякшего синяка перекосит! И локтём при падении больно ударилась…
— Погодите.
Патрик осторожно положил ладони ей на плечи, коснулся большими пальцами подбородка. Камилла замерла, вдыхая внезапную ласку. Вот только прикосновение не оказалось не нежным, ни требовательным: паладин просто держал её, пока руки его вновь не разгорелись мягким золотистым сиянием, и весёлые искры не перебежали на плечи и щёки дочери Рыжего барона.
Свет озарил наконец и самого паладина, так, что Камилла не выдержала, вскинула глаза, разглядывая одухотворённое и по-мужески суровое лицо, глаза, тёплые, светло-карие, и тёмные волосы, стриженные непривычно коротко. Большинство воинов, каких встречала дочь Золтана Эйросского на Рыжих Островах, космы не стригли, и те так и болтались спутанной паклей, путаясь в кольчуге, шлемах и тесёмках.
— Легче? — встревоженно спросил Патрик.
