Найджел разыскал ее минут через пятнадцать. Джессика собрала блестящие черные волосы в свободный пучок и закрепила его на затылке, обнажив стройную шею. Что-то в ее облике глубоко тронуло его, какая-то неожиданная беззащитность. Он поморщился, поняв, что воспринимает ее беззащитность не как хрупкость и беспомощность, а как зрелый плод, готовый к тому, чтобы его сорвали и отведали. Хотелось бы ему смотреть на нее спокойно и беспристрастно, а не глазами недавнего любовника.
Увы, инстинкты толкнули его на глупейшую, непростительную ошибку, и теперь ему предстоит иметь дело с ее последствиями. Сегодня ночью он словно с ума сошел, полностью потерял самоконтроль. Три года назад Джессика ушла из его жизни, прихватив с собой и мужественность. А этой ночью вернула. Так что ему следовало бы радоваться. Ощущать триумф победы и возмездия. Испытывать уверенность в себе и способность пойти дальше своим путем.
Но все, что он ощущал сейчас, называлось потребностью, жаждой… Впрочем, у этого чувства было много разных имен, но все они выражали одно. А ему хотелось большего, и никакое самое жестокое презрение к собственной слабости не могло изменить этого.
Возможно, ему надо найти себе женщину.
Среди знакомых окажется немало желающих разделить с ним постель. Может быть, теперь, когда Джессика освободила его из проклятой тюрьмы сексуального бессилия, ему удалось бы сделать счастливыми и себя, и другую женщину, снова проявить себя настоящим мачо.
Но другую не хотелось. Ему необходима была именно эта. Высокая, длинноногая, темнокожая и черноглазая ведьма-предательница, искусно играющая на его теле, как величайший музыкант на скрипке Страдивари.
Найджел криво улыбнулся и продолжил путь. Заметил, как напряглись плечи Джессики, когда она ощутила его приближение, и его улыбка изменилась. Любят ли они друг друга, ненавидят ли, но и по сей день безошибочно чуют присутствие другого, как две дикие кошки, вынюхивающие территориальные границы.
Он обошел скамью и остановился, чтобы внимательно разглядеть молодую женщину. Волосы ее и правда сверкали на солнце, но лицо посерело от усталости и переживаний, глаза потускнели, уголки рта печально опустились…
Найджел вздохнул, вспомнив, почему необходимо было разыскать ее. Он расстегнул пуговицу легкого пиджака, опустился рядом с Джессикой и снова вздохнул, еще тяжелее.
— Извини, что тебе пришлось быть здесь одной, — тихо начал он. — Сегодняшнее утро выдалось тяжелым… для всех, к сожалению…
