– А названия?..
Он сгреб черную материю в кулак и опустил голову.
– Они тебе и в самом деле так нужны? – коротко спросил он.
В груди вспыхнул проблеск надежды.
– Они… безмерно помогли бы мне. Людям нравится давать скульптурам имена, и они обожают, если те хоть как-то отражают замысел творца. Журналисты их тоже любят и в статьях упоминают свои любимые произведения. Несколько крупных изданий уже прислали мне запросы.
– Твою ж мать, – прошипел он себе под нос, но я услышала. И напряженно ждала его ответа. Эта странная встреча вызывала дрожь в каждой клеточке моего тела.
Наконец, он опустил плечи.
– Ладно, как хочешь.
– Спасибо, – ответила я, в животе запорхали бабочки.
Эльпидио вновь дернул шторы.
– Я приду завтра ночью примерно в это же время.
– Хорошо, – проговорила я, и при мысли о том, что я буду снова работать с ним, по телу разлилось тепло.
Он уже отвернулся, намереваясь уйти, но я вдруг позвала его:
– Эльпидио? – Он остановился, но не обернулся. – Вы случайно не из Алабамы? – Я заметила, как напряглись его плечи. – Просто я сама из Бирмингема>11 и уловила знакомый акцент.
Он поколебался.
– Мобил>12, – наконец, неохотно ответил он. При мысли, что мы из одного штата, я лишь слегка улыбнулась. А потом он добавил: – И я – Эльпи. – Он сделал ударение на своем имени.
– Хорошо, – прошептала я.
Мне хотелось сказать намного больше, но Эльпи уже выскользнул сквозь раздвинутые шторы. Я же осталась стоять рядом со скульптурой, которую мы только что обсуждали. Глядя на нее в серебристом сиянии лунного света, я вдруг ощутила, как сбилось дыхание. От внезапного осознания по телу прошла холодная дрожь.
Эльпидио, Эльпи… Это ведь он тот самый человек, что, мучаясь, лежал на полу, и из ран его, словно кровь, сочилось чувство вины…
________________________________
11 - Бирмингем – крупнейший город в штате Алабама, США.
12 - Мобил – город и порт на юге США, третий по величине город штата Алабама.
«– Ты не знаешь меня, девочка.
– Я знаю ваши работы. – В испанских глазах Элианы вспыхнула убежденность. – Они мне известны лучше, чем кому-либо другому…»
Обнаженный по пояс, вспотевший после недавней тренировки, я обошел вокруг нетронутого куска мрамора, а в голове вновь и вновь звучали слова куратора.
«Я знаю ваши работы. Они мне известны лучше, чем кому-либо другому…»
Элиана. Черт бы побрал Элиану Лусию за то, что проникла в мои гребаные мысли.
С той минуты, как две ночи назад в галерее она застала меня возле мраморного ангела, я чертовски поразительно лишился дара речи.
