- Шейн?
- Гм?
- Тами была твоей первой женщиной?
- Это имеет значение? - Он был озадачен.
Она помешала чай, звеня ложечкой по стеклу.
- Для меня да.
- Да, мы еще учились в школе.
Он заранее знал, каким будет следующий вопрос. Она уперлась в него взглядом, в котором светился нескрываемый интерес:
- А для Тами это тоже был первый раз?
- Да. - Он пожал плечами. - Мне кажется, это не имеет значения, так как было очень давно. Все это слишком ничтожно, чтобы помнить.
Но мы оба получили удовольствие. Я был молод и влюблен. И, мне казалось, Тами тоже.
Она откинула локон от своих глаз.
- У меня все было не так.
- Джейсон причинил тебе боль?
Он хотел схватить и удержать ее пушистые волосы в руке, ощутить их трепетание в своих пальцах.
- Нет, не настолько, чтобы помнить, но все было не так, как я себе представляла. Наши фантазии не всегда совпадают с реальностью.
- А знаешь, что было самым ужасным для меня? - Прошлое нависло над ним темным облаком. - Мысль, что моей жене нужен кто-то еще кроме меня. Не в эмоциональном смысле, а для секса. Мне казалось, я не отвечал ее требованиям.
Келли протянула ему руку, заставив его тем самым взглянуть на нее.
- Эта женщина просто сумасшедшая, если отказалась от тебя.
Доброта и искренность в ее голосе тронули его. Ему страстно захотелось опустить голову ей на грудь, найти утешение в ее тепле.
- Спасибо.
Больше они не говорили. Просто сидели тихо на диване, пока Брианна агукала и пиналась ножками, живя в своем собственном игрушечном мире.
- Шейн, - сказала вдруг Келли.
- Да?
- Как ты думаешь, что такое сексуальность?
Пшеничного цвета волосы, хотелось ему сказать. Веснушки и поцелуи со вкусом лунных лучей. Но он лишь пожал плечами.
- Это очень индивидуальное чувство. Для меня, например, это материнство.
Она бросила на него подозрительный взгляд.
- Успокаиваешь меня?
- Нет, что ты! Округлившиеся бедра, полная грудь, выступающий живот все это преображает женщину, делает ее утонченно сексуальной. Знаешь, я просыпался каждый раз, когда ты кормила Брианну. Лежал, не открывая глаз, но слышал все - шуршание ночной рубашки, твое щебетание, обращенное к дочке, голодное чмоканье малышки.
Грудь Келли немедленно отреагировала на эти слова. Келли подошла к нему и опустилась на колени у его ног:
- Я же сама разрешила тебе остаться, помнишь? Я хотела, чтобы ты был рядом.
- Поцелуешь меня? - Он поднял ее.
Она улыбнулась и села ему на колени, их губы встретились. Нежно, горячо, неторопливо. Он предоставил ей инициативу, разрешил касаться и исследовать, пройтись язычком по его нижней губе, а потом проскользнуть внутрь рта. Ее вкус разливался по жилам, словно вино, и Шейн ощущал, как он проникает во все его поры, унося боль.
