Если бы это было реальностью, Эбигейл была бы обеспокоена тем, что включение душа повлияет на воду, текущую в ванну, но так как это был сон, она не думала об этом. Кроме того, в таком роскошном отеле, как этот, это, вероятно, не будет проблемой, не так ли?
Через несколько секунд после включения душа, вода, льющаяся на кафельный пол, была теплой и соблазнительной. Эбигейл потянулась к подолу своей майки, намереваясь стянуть ее, но обнаружила, что на ней нет майки… или джинсов, трусиков или лифчика. Она была полностью обнажена и удивилась, осознав это.
Она была одета в своем последнем сне, и ей пришлось раздеться, вспомнила Эбигейл, но потом пожала плечами. Теперь, когда она была обнажена в этом сне, ей не придется раздеваться. Она шагнула под теплые струи и закрыла дверь.
Эбигейл почти ожидала, что Томаззо снова появится в ее сне, как и в прошлый раз. На самом деле, она с нетерпением ждала, когда он будет рядом, его тело прижималось бы к ней, а его руки касались бы ее возбужденной кожи. Но когда через пару минут она закончила мыть голову и быстро привела себя в порядок, Томаззо все еще не было. Похоже, этот сон был больше о чистоте, чем о сексуальном удовлетворении.
«Чистота — это тоже хорошо», — подумала Эбигейл, выключая краны и выходя из душа, чтобы подойти к ванне. Вероятно, это означало, что она начала стесняться того, что так долго не принимала ванну. Купаться в океане было приятно, но она подозревала, что недостаток питьевой воды плюс соль из океана объединились, чтобы высушить ее кожу. В последний день она чесалась и когда готовила рыбу, заметила, что у нее появилась сыпь.
В животе у нее заурчало, когда она осторожно ступила в ванну, и Эбигейл вспомнила, что слишком устала, чтобы есть перед сном. «Об этом она, без сомнения, пожалеет, когда проснется с пустым, ноющим животом. Но, возможно, она могла бы придумать шведский стол из всех своих любимых блюд вместе с желанной пеной для ванны», — подумала она сейчас. Она не знала, как это сделать. «Может быть, это произойдет само собой, когда она выйдет из ванны. Хотя в самом хорошем сне он появится около нее», — подумала она. Ее любимая еда и пенная ванна звучали для нее в этот момент даже лучше, чем эротический сон.
«Конечно, лучший сон — это еда, ванна и Томаззо», — подумала Эбигейл, усаживаясь в горячую воду. Боже, температура была идеальной, решила она, тихо застонав, когда пузырьки поднялись, чтобы окружить ее, пока только ее голова от носа вверх не оказалась над белой пеной.
