— Да, — пробормотал он.
— Нет, — со стоном заверила его Эбигейл, прижимаясь к нему, когда рука, держащая мыло, опустилась на ее живот, оставив его другую руку втирать мыло в кожу ее груди.
— Томаззо, — выдохнула она, приподнимаясь на цыпочки, когда он позволил своим мыльным пальцам скользнуть между ее ног. — Что ты… я не понимаю. Я думала, ты…
— Я знаю, — сказал он извиняющимся тоном, его глубокий голос успокаивал. — Обещаю, что объясню. Позже.
— Позже, — согласилась Эбигейл со стоном, оседлав его руку. — Боже.
— Si, — пробормотал Томаззо сквозь стиснутые зубы, а затем внезапно поцеловал ее.
Эбигейл ответила на его поцелуй, радуясь, что он снова стал прежним. Она понятия не имела, почему он вел себя так странно в последние дни их путешествия в поисках цивилизации, но он сказал, что объяснит позже, и она может подождать. «Особенно когда он делает с ней это», — смутно подумала она, когда его рука снова скользнула между ее ног.
Желая доставить ему удовольствие, она наклонилась и обхватила рукой его эрекцию. Но ей с трудом удалось его погладить, когда он разорвал их поцелуй, поймал ее руку и проворчал: — Dio, Эбигейл, ты заставляешь меня быть таким озабоченным.
В следующее мгновение он схватил ее за ноги и приподнял к стене. Он сразу же двинулся вперед, когда опустил ее обратно, и она задохнулась, когда он заполнил ее. Это был первый раз, когда он действительно был внутри нее, и Эбигейл застонала от ощущения, когда ее тело потянулось, чтобы принять его.
— Томаззо! — воскликнула она, вцепившись в его плечи, когда он начал поднимать и опускать ее.
— О Боже, Эбигейл, — выдавил он. — Ты такая тугая.
— Да, — выдохнула она, впиваясь ногтями ему в спину. — Я рада.
— Ты убиваешь меня, — сдавленно выдохнул он и внезапно исчез.
Вздрогнув, Эбигейл проснулась и в замешательстве уставилась на краба, крадущегося по песку перед ее лицом. На мгновение она оказалась между сном и бодрствованием, а затем ее мозг начал понимать все, и она поняла, что видела сон. Она закрыла глаза и тихо застонала. Они еще не достигли цивилизации. Не было ни душа, ни мыла, ни возвращения страстного Томаззо. Она лежала на песке под пальмой в своей грязной одежде, а где-то позади нее спал далекий Томаззо.
Вздохнув, она снова открыла глаза и села, чтобы осмотреться. По ее предположению, была середина дня. На этот раз Эбигейл не потрудилась посмотреть на часы, в основном потому, что ей было все равно, который час. «Время мало что значит, пока они не достигнут цивилизации», — подумала она и огляделась в поисках Томаззо. Он был там же, где и утром, когда она заснула, в двенадцати футах от нее, спиной к ней. И это после того, как он потерял сознание и спал на ней два или три раза. Очевидно, он больше не мог спать рядом с ней. Он решил лечь спать как можно дальше от нее. Это ранило больше, чем его вчерашнее отстраненное поведение.
