— Нет. Я совершенно уверен, что ты не можешь, — заверил он ее с гримасой.
— Ну, твои письма были довольно описательными, — весело сказала она. — Тяжело, да?
— Трудно описать, — сказал Джет, но не стал дальше распространяться на эту тему, а повернулся, чтобы улыбнуться официантке и поблагодарить ее за выпивку.
Эбигейл с любопытством посмотрела на Джета, когда он расплачивался за выпивку. Служба на флоте изменила его. Когда она видела его в последний раз, он был высоким, но слишком худым и жилистым. Тогда он был «весь в руках и ногах», как она помнила, но не теперь. Он возмужал и стал выше ростом. Ее лучшим другом был теперь сильным, красивым парнем, уверенным в себе и даже немного развязным. Флот творил с ним чудеса, и она даже завидовала ему.
Болезнь и смерть матери сделали с ней прямо противоположное, лишив ее прежней внешности и уверенности в себе, оставив неприятное ощущение.
Подавленный вздох сорвался с ее губ, Эбигейл придвинула свой напиток ближе и сделала глоток, спрашивая себя: «Какого черта она здесь делает?». Это ведь казалось хорошей идеей, когда Джет написал и сказал, что его время на флоте закончилось, и он принимает предложение о работе в Сан-Антонио, и она должна приехать навестить его. За последние три года, с тех пор как он окончил колледж и поступил на флот, они написали друг другу много писем, но, похоже, так и не смогли встретиться лицом к лицу. Их расписание просто никогда не позволяло этого. Выбор Эбигейл медицинской школы на другом конце страны поначалу мешал им. Она могла бы увидеть его, когда он был дома в отпуске после окончания учебы в школе. Эбигейл вернулась, чтобы ухаживать за матерью, но та к тому времени оставила свой родной дом в их маленьком городке и переехала в Остин, чтобы быть ближе к больнице, где получала химиотерапию. Отпуск Джета был слишком коротким, чтобы он мог навестить своих родных и ее в Остине одновременно. Да и не то чтобы в крошечной однокомнатной квартирке, где жила ее мать после переезда, нашлось бы для него место. Эбигейл уже занимала диван, и Джету пришлось бы спать на полу.
Подняв глаза, она увидела свое отражение в зеркале за стойкой бара и поморщилась. По правде говоря, Джет навестил бы ее в любом случае. Ему бы даже спальный мешок на полу не помешал. Это она придумала оправдания, почему он не должен этого делать. Она не хотела видеть его, или, точнее, не хотела, чтобы он увидел ее и то, как сильно она изменилась. Единственная причина, по которой Эбигейл встретилась с ним сейчас, была… что ж, ей больше некуда идти. Ее мать, единственная семья, которая у нее была, умерла и похоронена, и с тех пор Эбигейл провела последний месяц, обустраивая свои дела. Это означало оплату медицинских счетов, которые съели всю страховку ее матери, плюс большую часть фонда на оплату учебы, который мать кропотливо создавала для нее за годы до того, как заболела.
