Когда он поднял брови на вопрос, она закатила глаза и сказала: — Я имею в виду, я знаю, что у тебя есть Данте. — Она улыбнулась близнецу, прежде чем продолжить, — но ты никогда не упоминал родителей или других братьев и сестер.
— Ах. — Томаззо слабо улыбнулся и кивнул. — Si. Три брата. Одна сестра.
— Все старше, — добавил Данте. — Но я уверен, что у нас скоро появятся младшие братья и сестры.
— Ваши родители еще живы и достаточно молоды, чтобы иметь детей? — с удивлением спросила Эбигейл. Затем, прежде чем кто-либо успел ответить, она хлопнула себя по лбу и пробормотала: — Пиковое состояние.
— Si, — мягко сказал Томаззо.
— Это для больших семей, — криво усмехнулся Данте. — У нас много-много тетушек и дядюшек, а еще больше двоюродных братьев и сестер. А наши бабушки и дедушки до сих пор живы.
Эбигейл изумленно переваривала эту новость, когда Мэри спросила: — А у тебя есть семья? Братья, сестры, родители, собственные дети?
— Нет, — призналась Эбигейл, а затем заставила себя отпустить внезапный трепет, который почувствовала, узнав размер семьи Томаззо, она выдавила улыбку и объяснила: — Я была единственным ребенком, и моя мать только что умерла.
— О. — Улыбка Мэри слегка померкла, а затем она заставила себя шире улыбнуться, и, подняв бокал выжидающе, сказала: — Тогда это хорошо, что ты встретила Томаззо. Он и Данте имеют большие семьи, чтобы поделиться с нами.
— Я выпью за это, — весело сказала Эбигейл и подняла свой бокал, чтобы чокнуться с Мэри. Она улыбнулась, потягивая вино, но это была не настоящая улыбка. Дело в том, что мысль о семье Томаззо несколько встревожила Эбигейл. Это означало, что, в конце концов, ей придется пройти через всю эту «встречу с родителями». Что-то, через что ему не придется проходить с ней. «Счастливый ублюдок», — подумала она.
Стряхнув с себя беспокойство, она спросила Мэри: — Так у тебя тоже нет семьи?
Эбигейл сразу поняла, что не надо было задавать этот вопрос. За столом воцарилась полная тишина. Никто даже не пошевелился. К большому удивлению Эбигейл, молчание нарушил Люциан Аржено.
— У Мэри есть семья, включая взрослых детей и маленьких внуков, — объявил он.
— Неужели? — с удивлением спросила Эбигейл, затем заметила, как Данте хмуро смотрит на Люциана, и проследила за его взглядом как раз вовремя, чтобы увидеть, как блондин надменно поднял бровь.
— Перестань пялиться на меня, Данте, — мягко сказал Люциан. — Не говорить о них с Мэри глупо, от этого ей не станет легче.
