— Они все живы, здоровы и вернулись домой, — торжественно заверила его Дивина. — Когда ты набросился на первого, я поняла, что ты не совсем в своем уме. Я контролировала ее разум, пока ты ел, заставила тебя остановиться, когда ты насытился, а потом вернула ее в постель и принесла другую, — заверила она его, не упомянув, что не смогла проникнуть в его мысли и остановить его, контролируя его, поэтому ей пришлось заняться с ним физической близостью.
— Копыта, которыми можно питаться, — с несчастным видом пробормотал Маркус.
Дивина не стала комментировать. Даже после всех этих столетий ей не нравилось слово «кровь». Она не знала, было ли это необходимостью скрывать то, кем она была, от смертных, с которыми она жила все эти годы, что заставляло ее избегать использования этого слова, но она обнаружила, что не хочет произносить его. Войско, которым можно было питаться, казалось ей менее противными.
Маркус повернулся к машине. Наклонившись, он схватил свою спортивную сумку и выпрямился. Он отнес сумку к задней пассажирской двери, положил ее внутрь, а затем повернулся и серьезно посмотрел на нее. — Спасибо, что дотащила меня до внедорожника и позаботились обо мне.
Дивина неловко пожала плечами. — Я не могла просто оставить тебя там, чтобы тебя нашли. Ты бы напал на первого попавшегося человека и осушил его досуха. Может быть, и второго человека тоже.
— Да, — согласился он устало и в то же время пристыженно. Расправив плечи, он добавил: — Тем не менее, некоторые все равно оставили бы меня.
— Я бы не стала, — твердо сказала она.
— Нет, — тихо согласился Маркус. — Я знаю, что не стала бы. Ты могла бы быть громилой.
Дивина резко взглянула на него и удивилась, когда он усмехнулся.
— Но ты также женщина, которая делает все возможное, чтобы помочь смертным, которые приходят к тебе, а также карнавалам, с которыми ты путешествуешь. Ты бы не оставила меня кричать в киоске с сахарной ватой на ярмарке, — уверенно сказал он.
Дивина пожала плечами и отвела взгляд, затем вздохнула и повернулась к нему: — Прости за… Э… раздробленные яйца. Я…
— Я не должен был просто так входить, — тихо перебил Маркус. — Насколько я понимаю, в Америке из-за этого могут застрелить человека. Правда в том, что я вошел, потому что не думал, что ты пригласишь меня войти, — криво улыбнулся он и признался, — что, вероятно, означает, что я это заслужил.
— Ты заслужил удар, — заверила его Дивина. — Но я не хотела… того, что случилось, — закончила она с гримасой. Она действительно не хотела причинять такой вред. Она просто плохо переносила, когда люди пытались отобрать у нее выбор. Теперь, когда он через многое прошел, она действительно сожалела о своей роли в его страданиях. Действительно, судьба его наказала.
