Дивина заметила мотоцикл в тот момент, когда вышла на ветхое крыльцо. Хорошо бы уйти, не наткнувшись на Абаддона. Она подозревала, что если он прочитает ее мысли и заявит, что она знает, что Дамиан лжет, ей придется какое-то время спорить с сыном или надирать кому-то задницу, а у нее действительно не было времени ни на то, ни на другое.
— Хорошо, возвращайся, — сказал Дамиан, когда она надела шлем.
Дивине удалось не улыбнуться его тону. Он сказал это так, словно давал ей разрешение. Ради Бога, она была здесь матерью. Она пойдет, когда и куда захочет, и она всегда так поступала… и она разберется с ним и его ложью в свое время.
— Но будь осторожна. Маркус Нотте может быть не единственным шпионом Люциана.
Дивина только что надела шлем, но, застегивая ремешок на подбородке, бросила на него хмурый взгляд. — Маркус Нотте?
— Этот Марко на карнавале — Маркус Нотте. Нотте находятся сейчас в тесном родстве с Аржено. Маргарет замужем за Джулиусом Нотте, а Кристиан — ее сын. Он и его двоюродные братья проводят все больше времени с Аржено в Канаде. Они становятся все ближе и ближе. На самом деле, если ты встретишь Нотте, то можешь также думать о нем или о ней как об Аржено.
Дивина переварила эту новость, чувствуя разочарование, которое охватило ее, когда она узнала, что Марко на самом деле Маркус Нотте, шпион ее дяди Люциана. Вздохнув, она покачала головой, посмотрела на сына и медленно спросила: — Где ты получаешь всю эту информацию?
— У Абаддона повсюду шпионы, — усмехнулся Дамиан. — Как, по-твоему, мне удавалось избегать твоей семьи все эти годы?
Обычное чувство вины охватило Дивину, когда она вспомнила, что ее собственная семья охотилась за ее сыном, что из-за них он был вынужден жить так, как жил. Сжав губы, Дивина просто кивнула, застегнула ремешок на подбородке и села на мотоцикл. Ключи были в замке зажигания, и она завела двигатель, а затем взглянула на сына и раскрыла объятия, когда он шагнул вперед, чтобы обнять ее.
— Будь осторожна, — предупредил он, прежде чем отступить назад, и Дивина заставила себя улыбнуться и кивнула, затем завела мотоцикл. Однако, уезжая, она пребывала в смятении. Ее мозг все еще восстанавливался после атаки, которая, очевидно, проломила череп, и память быстро возвращалась, включая разговор, который она услышала, проснувшись в первый раз. Чем больше она об этом вспоминала, тем больше вопросов возникало у нее в голове. Некоторые ключевые фразы беспокоили ее.
