— Бревно, — доложила мне девушка, и я ей ещё вина налила. И себе побольше, потому что выдержать такое на трезвую голову невозможно.
Бревно… Я ему покажу бревно!
Никогда не думала, что мой муж может такие вещи обсуждать с посторонними людьми. Хотя какая Юля нам посторонняя. Своя!
— Ты Максиму готовить не будешь? — я посыпала мясо специями, поджарила до золотистой корочки. Такой аромат на всю кухню стоял, слюнки потекли. И не только у меня.
— Мама приедет, приготовит. Я на диете.
— А я нет, — выпила вина, и стало мне легко и даже немного свободно. — Надо бы подкраситься к приезду гостей.
— Хочешь? У меня косметика классная есть, Максимочка купил.
Отвернулась от неё.
Нужно было что-то сделать… Ещё выпить.
Она не умеет готовить. Думать тоже. Внешность полностью искусственная. Не думаю, что я в постели хуже.
Что-то тут не так, Максим Петрович.
Ох, кто знает этих мужиков. Печаль.
Где произошла ошибка?
Задумчиво посмотрела на верхние ящики. Мне подарков муж не дарил два года, как появилась юная любовница.
Но почему она появилась?
Я не бревно, это он сгоряча сказал. У нас просто давно ничего не было. Всю свою энергию на работе выбрасывала… Нет, вначале всё было хорошо, а потом уже стала работать как бешеная.
Думала, что ребёнок мог бы спасти брак. Как хорошо, что я не родила от такого, как Макс.
Юля притащила косметичку как самое ценное в её жизни. Показывала мне восхищённо тушь и помады.
Я взяла аккуратное зеркальце в золотистой оправе и посмотрела на себя. От вина появился румянец, глаза блестели. Облизнула губы и стала подкрашивать ресницы. Может, действительно дело во мне, а не в мужчине. Но это уже неважно.
Дверь открыли. Юля побежала встречать маму с папой. А я продолжила краситься.
Макс заглянул в кухню. Злобно так смотрел, как будто я его Юлю жарила. Глянула на него в отражение зеркальца и вернулась к туши на ресницах. Он видный мужчина. Высокий, не то чтобы симпатичный, просто так себя умеет подать: красиво одевается, неразговорчив, серьёзен. Вот начальником отдела стал, всё у него новое: и работа, и одежда, и жена.
Какая-то бабка с котомками на моём столе вытаскивала консервы, мужчина здоровался. Мамаша у Юли — блондинка, видимо, некрашеная, а папа — уже седой высокий старик
Они не знали, что Максим многоженец, Юля представила меня как сестру Макса. И подмигивала, подмигивала чутка поддатая.
То есть мало того, что мы врали своим родителям, ещё и родители несчастной секретутки были втянуты в это коварство.
