Дрю медленно отпрянула от Деева и на носочках побежала ко мне, заливаясь слезами, отчего её глаза стали невероятно синими.
— Мы уходим, не советую преследовать, — схватил крепко за руку свою. Дрю.
Легче стало. Мне стало свободней, когда почувствовал её запах, что она рядом.
В гробовой тишине звонил телефон. Началось. У Эдмунда неприятности. Я постарался так его подставить, что сейчас будет настоящий праздник. Чем закончиться узнаю потом, сейчас надо было валить из города.
Как приличные люди, мы с Дрю выбежали через главный вход дома. Я оглядывался, но нас никто не преследовал.
Мы были свободны.
Машина летела по трассе. Первое время мы ничего не говорили. Дрю делала резкие вдохи через нос, старалась успокоиться, но не могла. Её всю трясло, лились слёзы. Я одной рукой залез в свой рюкзак и достал оттуда таблетки и бутылку воды.
— Выпей одну, — приказал я.
Она с трудом справлялась с упаковкой транквилизаторов. Вода из бутылки плескалась. Выпила.
Уснёт.
— В город мы не вернёмся. Нет у нас ничего, что было бы нужно.
— Куда мы? — слабым голосом спросила моя любовь. Моя жизнь!
— Куда бы ты хотела? — ласково спросил, с дороги на неё взгляд перевёл.
Больно так. Не смог защитить. Сам виноват, по моей ошибке страдала. Только услышав фамилию родственника нужно было строго запретить ей общаться с Эдусей. А если бы стал искать, сразу признаться, что девушка моя. Это всё проклятый азарт, игрища! Пока не выбью это из себя, не будет мне покоя.
Чуть не потерял! Нет мне прощения.
— В Калужскую область. У бабушки день рождения завтра, девяносто пять лет, — тихо ответила она.
Я тут же настроил навигатор.
— Двадцать часов ехать будем, — вздохнул я. От кофе было клёво, время дороги не казалось таким уж и длинным.
Она вскоре уснула. Я откинул сидение, укрыл её курткой.
Вот теперь мы точно начнём новую жизнь.
Завтракали в придорожном кафе. До пункта назначения оставалось немного, Дрю предлагала, чтобы я отдохнул, я решил добить этот путь.
Мы говорили. Психологи рекомендуют общаться, выкладывать всё, что на душе, не копить. Я рассказал, что виноват, что пережить мне этот свой косяк будет трудно. Она успокаивала, рассказала, как готова была умереть, но не отдаться...
Моя женщина.
***
Дрю
Так изменился. И дело не в том, что сбрил волосы и подкрасил брови, хотя это его внешне изменило до неузнаваемости. Морщины глубокие проявились. Он перестал ухмыляться ядовито. За всё время общения, я не увидела на его лице полноценной красивой улыбки. Мы ведь переживём это и мой наглый Кот вернётся?
