Упоминание подозрительного минифургона действует на меня. Я не горю желанием подыгрывать Макарову, но идти одной в квартиру после слов охранника не по себе.
Я обреченно киваю.
— Ключи не дам, я сама открою дверь.
— Хорошо, — Станислав недоволен, но идёт на уступки.
Он чуть поворачивает корпус и делает знак рукой. К нам подходит ещё один парень в чёрной куртке. Этой занимательной компанией мы и входим в подъезд. Потом поднимаемся на шестой этаж и идём к моей двери.
— Только замки щёлкните, а саму дверь не открывайте, — произносит охранник и кладёт ладонь на ручку.
— Вы мастерски нагоняете жути, — сообщаю ему, а сама перехожу на шёпот.
Я же говорю мастерски!
Я напряглась от одного их вида. Все трое мужчин заметно собрались и выглядят так, будто им предстоит штурм укреплённого здания. В общем, я не против ничего не открывать. Пусть мальчики идут первыми, женская эмансипация вообще штука эластичная и податливая — вот есть, а вот и затаилась до лучших времен.
Я поворачиваю оба замка и отхожу в сторону. Станислав сразу распахивает дверь и перешагивает порог, его напарники следом. Я же отключаю все способы восприятия кроме слуха. Даже глаза прикрываю, вслушиваясь в каждый шаг и шорох.
Только сердце мешает. Оно выстукивает мощный учащенный ритм.
— Ирина, — кто-то из охраны зовёт меня.
А через секунду из-за двери показывается хмурое лицо Станислава.
— Можно входить, — кивает он. — Только не кричите.
Не кричите?
А есть повод?
— Вы точно работаете в охране, Станислав? Вы не успокаиваете, а заставляете нервничать.
— Вы в полной безопасности сейчас. Так лучше?
— Лучше, — цежу.
Он пропускает меня внутрь квартиры, и я сразу улавливаю посторонний запах. В первое мгновение я теряюсь, не понимая, что это… Что-то до боли знакомое, привычное…
Свечи.
Подсказка стоит прямо на полу. Тропинка из ароматических свечек начинается в коридоре и выводит в гостиную. Большинство потухли, но некоторые играют желтыми огоньками. Рассеивают мягкий свет вместе со сладким ванильным ароматом.
И они повсюду. На полу, на столе, на кухонной столешнице… У меня схватывает горло от нецензурного крика, который безумно просится наружу. Это так дико и нереально. Как в фильме.
Я переступаю с ноги на ногу, чтобы не задеть стеклянные подсвечники, и утопаю ботинком в лепестках роз. Их тоже много. Они рассыпаны щедрой рукой вокруг обеденного стола, образуя розовое сердечко.
