Ведьма уложила Варта себе на подол, стиснула ему коленями голову и с расторопностью, свидетельствующей о немалой практике, начала стаскивать с него одежду. Варт изо всей мочи лягался и дергался, сознавая, что любое промедление отсрочит его неминучую смерть и даст козлу больше времени, чтобы привести на помощь Мерлина. Ведьма же, раздевая его, пела ощипательную песню, вот такую:
Хорошо щипать перо,
Коли дичь послушна -- о.
Мягкое идет легко,
Жесткое натужно -- о.
Если ж бьется, негодяй,
Ты на корчи не взирай.
Ибо мальчики, по счастью, к боли равнодушны.
Эту песню она перемежала другой, кухонной, -- песней счастливой стряпухи:
Нежная шкурка хрустит на зубах,
Ах, мой утеночек сладенький, ах!
Вертел туда,
Жилки сюда,
Кушанье выйдет, как в лучших домах.
-- Ты пожалеешь об этом, -- кричал Варт, -- даже если доживешь до тысячи лет.
-- Ну, будет, поговорили, -- сказала мадам Мим. -- Пора уже нам тюкнуть его по темечку.
Держи его за ножки и
Едва головку задерет,
Руби ребром ладони, и
Он тут же и помрет.
Страшная ведьма подняла Варта повыше, намереваясь поступить с ним по сказанному, и в самое это мгновение в кухне с шипением, но без треска, полыхнула летняя зарница, и на пороге возник Мерлин.
-- Ха! -- сказал он. -- А ну-ка посмотрим, чего стоит полученный в Дом-Даниэле с отличием диплом по двум специальностям против приватных уроков моего учителя Блейза.
Мадам Мим, не глядя, отложила Варта в сторонку, поднялась из кресла и распрямилась во весь свой велколепный рост. Ее роскошные волосы начали потрескивать, из сверкающих глаз полетели искры. Целую минуту она и Мерлин простояли друг против дружки, не произнеся ни единого слова. Затем мадам Мим присела в царственном реверансе, а Мерлин холодно склонил голову. Он отступил, пропуская ее в дверь, и вышел следом за ней в огород.
Прежде, чем мы двинемся дальше, вероятно, следует объяснить, что в те далекие дни, когда в Дом-Даниэле, в подводных чертогах морского царя, действительно располагался колледж, готовивший колдунов и ведьм, и когда все чародеи делились на черных и белых, между двумя этими вероисповеданиями существовала серьезная вражда. Ссоры черных магов с белыми разрешались посредством официальных дуэлей. Протекала же колдовская дуэль так. Дуэлянты вставали один против другого в каком-нибудь месте -- просторном и свободном от помех, -- и ожидали сигнала к началу схватки. Услышав сигнал, они имели право превращаться во что угодно. Отчасти это напоминало игру, в которую и поныне играют вдвоем, при помощи кулаков. Игроки произносят "раз-два-три" и по счету "три" показывают либо два пальца, что означает -- ножницы, либо ладонь -- бумагу, либо сжатый кулак -- камень. Если вы изобразите бумагу, а ваш противник ножницы, то победит он, потому что ножницы режут бумагу; но если вы превратитесь в камень, то ножницы его затупятся, и победа достанется вам. Цель же колдуна-дуэлянта состояла в том, чтобы обратиться в такое животное, растение или минерал, которое способно уничтожить животное, минерал или растение, выбранное противником. Схватки порой тянулись часами.
