Мне повезло. Мама была уже на работе.
Мои родители в разводе. И это тот случай, когда после развода слово дружба не применяется. Они видеть друг друга не могут. Точнее моя мать категорически против встреч с отцом. А тот и не настаивает. В общем, папа меня прикрывает. Вечером я как могла отговорилась что переночую у отца. Говорить матери что я теперь няней заделалась не стала. Она конечно обрадуется до коликов в животе, но после начнет контролировать каждый мой шаг и действие. Бр-р-р! Этого не переживем ни я, ни Дэнчик.
И так! Быстро покидала в сумку все самое необходимое, выбежала к машине. Сергей предложил помощь, но я и сама справлюсь. Что мне, много надо?
Закинув сумку и рюкзак в багажник, мы поехали обратно.
Справились за час. Что прикажете делать целый час до того, как проснется мой подопечный?
Зашла на кухню. Путь к сердцу мужчины, лежит…
— Куда грязными руками! — пугает меня возглас сзади.
— Я помыла! — поляна руки в жесте "я сдаюсь", обернулась.
— А, Лера. Не признала. Думала это очередная пассия нашего — и глазами вверх показывает.
— Карлсона?
— Причем здесь он?
— Так на крыше вроде живёт. — отвечаю спокойно на удивленный взгляд.
— Так! Ты хочешь, чтобы тебя уволили? Где форма?
— А я больше не работаю уборщицей. Я теперь няня. — гордо говорю.
— Батюшки, родный! — хватаясь за сердце Валентина Николаевна садится на стул. — Это ж как тебя угораздило, девонька?
И сколько сочувствия в голосе что впору пойти сразу утопиться в бассейне, чтоб не мучиться.
Сажусь напротив женщины.
— Если честно, сам не понимаю, как так вышло.
И это абсолютная правда. Вчера был обычный рабочий день. Никаких магнитных бурь или затмений. Я просто убиралась внизу в прихожей. Тут наверху шум. Взрыв, кто-то падает. Топот ног. Вновь падает на этот раз с писком, по которому понимаю, что упавший — женщина. А вскоре и вижу ее. Измазанную в краске, няню Дэнчика. Волосы растрепанные, макияж смазан. Весь вид, пожёванный какой-то.
— Ноги моей не будет в этом доме! — орала эта дамочка, хватая сумку и хлопая дверью.
Через пару минут она вернулась. И пошла наверх. В грязной обуви по чистому полу! Я хотела пойти следом и огреть ее шваброй. Но сдержалась. Не долго, правда. Следующим услышала, как бьётся ваза, предположила, что случайно. Потом ещё одна. После крик.
И это не были крики отчаяния, что-то типа: "Это же ваза династии Хунь-минь-жень за тридцать кусков! Придется продать почку чтобы расплатиться".
Нет, это был дикий вопль бешеной самки гориллы. Никогда их не встречала, но думаю сходство стопроцентное. В общем, я поднялась наверх. Идя по коридору ужасалась. Мне ведь все это убирать! И в комнату, с которой доносились крики я входила уже злой и готовой на членовредительство.
