— Ядвига Карловна, мы разберемся, — ответил Толмачев.
— Когда? — спросила требовательно.
— Уже начали. Может быть, вам лучше поехать домой? Вас отвезти? Или вы позвоните, чтобы вас кто-нибудь забрал?
— Дайте сигарету, — попросила я. — У вас же наверняка есть.
— Конечно.
Мне торопливо протянули незнакомую пачку. Я также торопливо, словно боясь опоздать, вытянула сигарету, прикурила предложенной мне зажигалкой.
— Отойдите, — сказала я Толмачеву. — Я хочу постоять одна.
— Вы уверены? — он с сомнением окинул меня взглядом.
— Отойдите, — повторила настойчиво.
Кивнул и на самом деле отошел.
С сигаретой, зажатой в пальцах, я вновь развернулась к Тойоте.
Со мной произошло нечто странное: умом я понимала, что там, в нескольких метрах от меня, находится все, что осталось от моей семьи. Но это было настолько чудовищно, что сердце отказывалось воспринимать эту информацию. Я не могла даже думать о том, что случилось. Наверное, именно поэтому самым важным для меня сейчас было выяснить — что же все-таки случилось. Мне нужны были подробности, технические детали и прочие факты. Все, что угодно, только бы не задаваться вопросом: погиб ли Сашенька сразу или горел в перевернутой машине.
Мое внешнее спокойствие позволило Толмачеву подойти и обратиться ко мне.
— Ядвига Карловна, вам нужно ехать домой. Отдохнуть. После экспертизы мы сможем выдать тела для погребения. То, что осталось…
— Да, — как-то заторможено согласилась с ним, — я сейчас поеду.
— А давайте, вас отвезут, — предложил майор. — На вашей же машине, чтобы вам было удобнее.
— Хорошо.
— Сейчас, одни минутку. Я отдам распоряжение.
Он на самом деле отлучился всего на пару минут. И вот уже кто-то забрал у меня ключи от седана, а кто-то под руку вел к машине, спрашивая: не нужно ли вызвать врача, а может быть лучше сразу в больницу? От этого предложения я отказалась и спросила у Толмачева:
— Вы будете держать меня в курсе вашего расследования?
— Да, конечно. Завтра вам надо будет подъехать, дать показания.
— В котором часу?
— Вы позвоните, когда будете готовы, — протянул он мне свою визитку. — Главное, держитесь. Все утрясется.
Я дернула головой, демонстрируя, что мне не нужны эти тупые утешения. Не нуждаюсь, уж простите.
— Ядвига Карловна, — громко окликнул меня кто-то.
Я обернулась на голос. Высокий худощавый мужчина в неприлично дорогом костюме стоял явно в окружении охранников и смотрел на меня со смесью жалости и понимания.
— Ядвига Карловна, — повторил он и протянул мне руку. — Примите мои соболезнования.
